Сбылась мечта хулиганки
Шрифт:
Я сорвалась с места и полезла к отцу в тумбочку, у него там давно валялась карта Ленинградской области. И вот, все точно, вот Гатчина, вот река Суйда, а вот деревня Маршево.
Когда Андрей Чепцов рассказывал мне про Игоря Осетрова, который проводил исследования подземных вод в том месте, он не показывал мне свои материалы, говорил только, что подземное озеро очень большое… Значит, зараженные подземные воды уже попали в то место возле деревни Маршево, раз уже в прошлом году там наблюдалась повышенная радиоактивность!
Никто про это не знает, потому что место очень тихое, никаких там предприятий. Вот
Что же получается? В прошлый раз Андрей писал много статей. К нему не стали бы прислушиваться, если бы не начались вокруг строительства какие-то интриги и конкуренция. И назначили экспертизу. Теперь же конкуренты устранены. Финская фирма получит контракт, и никто шума поднимать не будет – все довольны.
Да, но Андрей Чепцов сейчас человек известный, его статья не прошла бы незамеченной. И он-то уж точно знает, что новое место строительства едва ли не опаснее предыдущего! Ведь у него есть точная информация – все материалы этого Игоря Осетрова, который занимался в свое время исследованиями профессионально. Но почему молчит Андрей?
Я подошла к телефону и набрала номер редакции. Ответили, что Чепцова сейчас нет, но он обязательно будет через час или полтора. Я подумала еще немного и стала собираться, потому что интуиция подсказывала мне, что разговор у нас с Андреем будет серьезный, и телефон тут не поможет. Я должна встретиться с ним лично.
Евгений Иванович общественным транспортом доехал до Московского вокзала. Он не любил ездить на троллейбусе, его раздражали прикосновения незнакомых плохо одетых людей, раздражал гвалт и сутолока, но в сегодняшней ситуации нельзя было воспользоваться служебной машиной, а после предательского поведения шофера – в особенности.
Войдя в большой зал вокзала, он взглянул на цифровое табло. До сеанса связи оставалось две минуты. Подойдя к нужному таксофону, чтобы его не занял какой-нибудь случайный пассажир, он огляделся. Люди спешили по своим делам, возле памятника Петру Первому толпилась группа шумных школьников с рюкзаками. Ничего подозрительного не было.
Точно в назначенное время Парамонов снял трубку.
Этот таксофон внешне не отличался от всех остальных, но у него был маленький секрет. В строго определенные моменты времени, сняв трубку, вы соединялись не с городской телефонной сетью, а с другим телефоном-автоматом совершенно в другом конце города. Этой линией связи Евгений Иванович пользовался для того, чтобы переговорить с наемным специалистом, дать ему задание или сообщить о способе оплаты.
– Служба ремонта? – произнес он условную фразу. – Автомат А-16 неисправен.
– Заказ принят, – ответил ему голос в трубке, – ремонт будет произведен. Сообщите параметры.
– Объект, с которым вы имели дело. Тот объект, который вы прикрывали в сквере и на Садовой.
– Уточните, – произнес голос. – Требуется прикрытие?
– Нет, – Евгений Иванович удивился: в голосе исполнителя ему послышалось какое-то напряжение, – нет, – повторил он, – требуется ремонт.
– Вас понял, – ответил голос в трубке.
Показалось Парамонову или пауза до ответа была чересчур велика?
– Вас понял. Заказ принят.
– Та же сберкасса, – ответил Евгений Иванович, – счет номер пятьсот тридцать один. Код доступа получите после подтверждения ремонта.
– Заказ принят, – повторил голос в трубке.
В редакцию я попала часам к шести и поняла, что выбрала неудачное время – на столах стояли бутылки и два торта, а редакционные девицы торопились с последними приготовлениями и на меня поглядели с досадой, если не со злостью.
Андрей не выразил особенной радости при моем появлении, однако приветливо улыбнулся и развел руками – вот, мол, никак не поговорить, может, в следующий раз. Я сделала вид, что не понимаю намека, и глазами указала ему на дверь – выйдем, мол, в коридор, а то тут слишком шумно. Он подчинился. Я шла за ним по коридору, и сердце ныло. До чего же он хорош! Веселый, оживленный, обаятельный…
Андрей остановился в конце коридора у окна с широким подоконником и посмотрел на меня с ожиданием.
– Очень хорошая статья, – начала я тихо, – мне очень понравилась…
– Да-да, – он рассеянно отвел глаза, – кажется, получилось.
Постояв еще немного и почувствовав, что в следующую секунду Андрей спросит, есть ли у меня к нему конкретные вопросы, а узнав, что нет, просто уйдет, возможно даже не извинившись, я решилась.
– Ты собираешься продолжать?
– Что – продолжать?
– Продолжать публиковать серию статей про строительство «Невского Диснейленда».
– Нет, а зачем? – Он удивленно пожал плечами. – Та статья свое дело сделала…
– Но какое дело? – Тут уже настал мой черед удивляться. – Я слышала, что строить будут в другом месте, но послушай, ты же должен помнить, что возле деревни Маршево местность уже заражена!
– Какая деревня? Маршево? – Он смотрел недоуменно. – Ах, да… Слушай, – начал он решительно, – давай разберемся. – Ты пришла ко мне, дала информацию, я провел расследование и написал статью. Чего ты еще от меня хочешь? Зачем ты вообще приходила?
– Да сейчас речь не обо мне! – нетерпеливо перебила его я. – Речь о том, что строить детский развлекательный центр будут на радиоактивной земле! И почему ты, зная об этом, ничего не пишешь?
– Да кому это интересно! – закричал он. – Ты не понимаешь специфики нашей работы, – продолжал Андрей, несколько успокоившись. – Я написал интересную статью, раскопал факты, которые смогут заинтересовать читателя. Люди, читая, следили за ходом расследования, чувствовали себя непосредственными участниками событий. Сидит какой-нибудь Иван Иваныч на собственной кухне и читает статью. А там сказано, как журналист – простой, обычный человек – раскрыл преступление гораздо раньше милиции. И подробненько так все изложено: туда поехал – поговорил, сюда заскочить не поленился. И никаких средств особенных не использовал, и времени немного потратил. Не то что милиция – куча народу, ОМОН в «пятне», машины, мигалки… А толку – чуть… Потому что мы с Иваном Ивановичем все раньше их поняли, у себя на кухне проанализировали, чаек попивая, и теперь гордимся, какие мы умные. И смерть профессора расследовали, и милиции на ошибки указали, и даже начальство, чиновников этих немножко укусили. Ведь сняли же главного-то, Вахромеева или как его там…