Сбывшееся предсказание
Шрифт:
Она схватила трубку и набрала номер Зейна.
– Привет, солнышко.
– Ты где?
– спросила она. Элайз так разволновалась, что едва могла дышать.
– Я только что вышел из офиса и направляюсь домой: нужно собрать остатки урожая сладкой кукурузы. Метеорологи предсказывают дождь, но сейчас очень тепло.
– Ты можешь заехать за мной?
– В три тридцать во вторник?
– удивился он. Ты здорова?
– Я прекрасно себя чувствую! И у меня чудесные новости. Я буду ждать тебя перед офисом со стороны улицы.
Через десять минут Зейн остановился перед "Недвижимостью
– Мы ее получили!
– "Мы ее получили"?
– Потом лицо Зейна просияло.
– Не может быть!
Она кивнула, улыбаясь.
– Элли, это же замечательно!
– Он заключил ее в объятия.
– Мы ее получили! Не могу поверить! Мы получили землю!
Элайз улыбалась счастливой улыбкой.
– Предварительное согласие пришло сегодня утром в комитет по зонированию. А только что позвонил адвокат Джекобсов и сообщил, что твое последнее предложение принято семьей нынешних владельцев. Его клиенты подпишут документ о продаже завтра. Уже через несколько недель ты будешь владеть землей.
Зейн поцеловал ее в щеку, затем в губы и только потом отпустил.
– Не могу поверить, что ты этого добилась.
Дед будет счастлив. А все семейство - по меньшей мере будет радо за него. Ты самая замечательная.
Элайз откинулась на спинку сиденья и пристегнула ремень безопасности. Приятно, что Зейн оценил ее профессиональные способности.
А Лиз говорила, что он на это не способен. Он прекрасно все понял!
– Вот что я подумала, - предложила она.
– Давай возьмем дедушку, захватим немного еды и устроим пикник на земле, почти принадлежащей тебе. Прямо под большим дубом, где когда-то стоял ваш дом.
Через час Зейн и Элайз расстелили клетчатое одеяло под большим дубом. Зейн вынес деда из машины. И теперь Том Китон сидел под тем дубом, на ветках которого качался когда-то на старой шине. Он смотрел на ветви с такой радостью, что Элайз хотелось плакать от счастья.
– Так что ты думаешь?
– спросила Элайз, кормя Зейна с ложки черникой. Они сидели, скрестив ноги, друг против друга на одеяле, расстеленном под дубом. Они заехали к Зейну домой, взяли одеяло, опустошили холодильник и захватили собаку. Уже ничего не осталось от жареных цыплят, маринованных огурцов и картофельного салата. Конечно, если не считать большого блюда черники, которую Элайз собрала на экспериментальной грядке Зейна на заднем дворе.
Он поцеловал подушечки ее пальцев и прожевал ягоды.
– По-моему, эта земля идеально подходит для того, что я хочу на ней сделать. И дед тоже, очевидно, думает, что она восхитительна.
– Он показал подбородком на Тома Китона.
Тот сидел в траве с поднятыми коленями, опершись спиной на ствол дерева, с чашкой холодного чая в руке. Он так широко улыбался, что Элайз испугалась, не потерялись бы его зубные протезы.
– По-моему, он все понимает.
– Она провела рукой по широкой спине Зейна.
– Он знает, где он. Посмотри на эту улыбку.
– Он все понимает, я уверен в этом.
– Зейн взял ее руку, поднес к губам и поцеловал костяшки пальцев.
– Не знаю, как и благодарить тебя.
– Не за что меня благодарить.
– Она посмотрела
– Мне достаточно этой улыбки.
– Она подалась вперед и поцеловала его в губы.
– Ммм, - протянул он, притягивая ее к себе на колени.
– У тебя на губах вкус черники.
– У тебя тоже.
Он снова поцеловал ее и погладил голые загорелые ноги. Элайз сегодня надела на работу короткую джинсовую юбку и футболку лимонного цвета. Будто провоцировала Лиз на колкое замечание.
Ее ужасно огорчало, что дружба с лучшей подругой дала трещину. Она надеялась, что пройдет немного времени, Лиз увидит, как она счастлива с Зейном, и дружба вернется. В то же время Элайз подозревала, что, пока они вместе работают в условиях жесткой конкуренции, в их отношениях то и дело будут возникать напряженные моменты.
– Секунду.
– Зейн встал и подошел к дереву, где сидел дед. Старик заснул с холодным чаем в руке. Зейн забрал у него чашку и накрыл пледом.
– Как я хотел бы, чтобы ты узнала его раньше, задумчиво сказал Зейн.
– Когда он был в расцвете лет. Он много работал, но иногда ему становилось одиноко, и он навещал меня. "Зейн, мальчик, - говорил он, - если все время посвящаешь работе, жизнь становится неинтересной. Давай убежим и сделаем что-то такое, что заставит нас смеяться". И мы делали, Элли. Мы ловили рыбу или собирали моллюсков, даже катались на роликах. Однажды он забрал меня и Меган из школы пораньше, и мы весь день провели, разглядывая мумий в Археологическом музее Филадельфии. Дедушка был фермером, выращивал цыплят, но он открыл мир и мне, и всем другим внукам.
– Должно быть, у тебя было удивительное детство.
– Элайз вспомнила, как однажды с группой из своего летнего лагеря путешествовала по Европе. Она радовалась поездке. Но отец не считал это достойным занятием для своей дочери.
Его участие заключалось в том, что он оплатил счет.
Раскат грома расколол небо прямо у них над головой. Зейн посмотрел вверх.
– Грозовые тучи. Метеоролог не ошибся. По-моему, нам лучше спрятаться под крышей.
– Он снял ее со своих колен, подал руку и помог встать на ноги.
Они снова поцеловались. Элайз сжала Зейна в объятиях, продлевая наслаждение. Ей нравилось находиться здесь, на заброшенной ферме. Она никогда раньше не замечала в себе любви к природе. Но за несколько последних недель она поняла, что ей нравится запах свежескошенной травы. Приятно собирать чернику и помидоры. Ей доставляет удовольствие касаться босой ступней мягкой почвы. Ее радует даже сбор яиц в курятнике.
Новый удар грома. Элайз показалось, что на нее упала капля.
– Ты лучше собирай деда, а я сложу вещи, предложила она.
Зейн нехотя выпустил ее из объятий и хлопнул в ладоши.
– Скути! Давай, мой мальчик! Займись делом!
Элайз засмеялась, когда собака, перепрыгивая через кусты, приволокла ветку больше, чем она сама. Элайз упаковала остатки их обеда в старую корзину для пикника. Потом сложила одеяло и вместе с дедушкиным креслом-каталкой всунула в багажник.
Начался сильный дождь. Зейн быстро усадил деда на заднее сиденье, а сам побежал к дереву помочь Элайз собрать вещи, оставшиеся под деревом.