Scarlet Torment

Yandere69881

– Компания этой девчонки мне не очень по душе, – она покачала головой. – Не знаю, что Макс в ней нашёл... – девушка вдруг заострила взгляд на парне, который напрягся и нахмурился, опуская глаза в пол. – Малолетка. Глупая малолетка. Сомневаюсь вообще, что от неё будет толк.

– Может выскажешь это своему брату, а не мне? – он снова сглотнул, сгорбившись и спрятав лицо за волосами. Которые казались грязными, жирными. Видимо, он так часто впивался в свои волосы сегодня, что те перепачкались. – Я бы хотел зажать кого-нибудь и поесть... Думаю, ты понимаешь.

– Да, я понимаю, – её голос звучал словно удар стали о сталь. Кай вздрогнул. Он знал этот тон. Знал его лучше, как кто-либо другой. Наверняка, даже её брату неведома эта интонация. Её это задело. Непробиваемая стена щитов, которые Слава выстроила вокруг своего сознания, что бы защититься от боли, давали трещину.

Кай прекрасно знал, что её «щит» трескался именно в случае, если они остаются наедине. Но самым пугающим для него было то, что его собственная защита треща по швам, когда эта безумная девушка смотрела на него строгим, но полным боли взглядом. Он скучал по нему. По взгляду, голосу, разнообразным тонам её голоса, которые различал куда тоньше, нежели её брат.

– Прости... – тихо ответил Кай, вздыхая.

– Не важно, – бросила она, отходя от колоны. Её голос не менял тон, был так же стальным, холодным. Но в коротких вздохах после фразы парень слышал нотки боли. Слава поправила ремень сумки на плече, заправила прядь волос за ухо и опустив взгляд вниз, покачалась на одном месте. – Я, пожалуй, пойду. А ты... зажми кого-нибудь, перекуси. Хреново выглядишь. – Слава сделала пару шагов в сторону школьного кампуса. Кай вдохнул и рванув с места, догнал её и схватил за руку, крепко охватил ледяное запястье, которое словно влитое прижималось к его руке.

– Подожди, – сказал он, всматриваясь в её изящную спину. Она не обернулась. Но он чувствовал дрожь в её теле, когда взял её за руку. – Я... Это не самое лучшее время и место, для того, что бы решать наши проблемы, разбираться в отношениях, но...

– Что? – она повернулась, вырвав свою руку из его пальцев. Она всегда так делала, когда Кай пытался её остановить. Грубо вырывала руку, а после смотрела на него так, будто он виновен во всех человеческих грехах. Но шатен прекрасно знал, что да – он виноват. Но только в том, что снова обидел её. Стойкая, будто бы стальная девушка, всегда становилась ранимой, стоило им встретиться. – Я понимаю, Кай, прошло четырнадцать лет. Ты думал, что я умерла. Чёрт...я у мерла на твоих глазах! Ты имеешь полное право злиться на меня, потому что я ни разу не сообщила о том, что я жива! Да, я не позвонила, не прислала весточку... Я не могла, понимаешь? За мной следили, шли по пятам. До той поры, пока Лео не сказал мне, что Макс начал действовать... Я... я очень сожалею о том, что не связывалась с тобой. Ты не представляешь, как сильно я хотела написать или позвонить, но просто не могла... Я даже не сообщила что-то брату...

– Ох! Опять твой брат! – Кай перебил её, нахмурившись. – Знаешь что?! – он зло глянул на девушку, которая смотрела на него в недоумении. – Все так пекутся из-за твоего брата. Римма в него влюблена, Анжелин бегала за ним, а он величественно игнорировал её. Аннабель вернулась лишь потому, что ей напели об интересных вестях о её сыне. А потом из неоткуда появилась ты – живая и всё такая же... такая же кра... не важно! – он осёкся, поджимая губы, а после, вздохнул. – И ты тоже говоришь о брате. О том, какой замечательный твои брат! И как все любят твоего брата! Что твой брат нашёл в смертной!... Меня тошнит от твоего брата! Понимаешь ты это?! Из-за него я стал монстром, который теперь вынужден охмуривать молоденьких дурочек и дырявить им шеи, что бы жить! Из-за него, я встретил тебя! Из-за него, я связался с тобой! Из-за него, твоего любимого брата, я лишился единственного человека, который мог быть мне семьёй! Из-за Макса Агата исчезла из моей жизни! И да! – он выпрямился, взмахивая рукой. Резко, строго, словно разрезая воздух худыми пальцами. – Из-за Макса я и потерял тебя, Слава! Он затеял всю эту игру. Из-за него Габриель превратил тебя в решето!

– Кай! – она испуганно вскрикнула, сделав шаг к шатену. – Я не имела ввиду то, что если бы могла, сразу бы сообщила брату. Я бы могла позвонить тебе! Чёрт, я даже была в баре, где был ты! Я...я...

– Ты напала на Риту, хотя знала кто она. Пыталась покусать. Ты сразу её узнала. Но не остановилась! Ты же понимала, что я был обязан защищать её, верно?

– Так я привлекла твоё внимание, – её голос снова стал металлическим и холодным. Кай смутился. Он не понял, почему она изменилась в голосе. – Знаешь, что раздражает меня? От кого меня тошнит? От Риты. – Она гордо вздёрнула подборок, став сильнее схожей со своим старшим братом, часто делающим так же. Это было той немногочисленной чертой, которая досталась ей от отца. Дракула делал так же: величественно и высокомерно вздымал подбородок, порой подпирал его худыми пальцами. – Рита то, Рита сё. Ты заделался

её защитником. Ухаживаешь. Стараешься не смотреть на неё, хотя я вижу, как ты этого хочешь. Но боишься моего брата. Поэтому ты его так ненавидишь! Поэтому злишься на него! Тебе нравится эта смертная! И тебя бесит, что она выбрала не тебя! Что она предпочла Макса! Тошнит от моего брата? Да пожалуйста. Ненавидь его, сколько угодно. Ненавидь всех на свете! Вини всех в том, что случилось. Но, знаешь, в судьбе Агаты виноват и ты. Все мы виноваты. Не скидывай вину за это на Макса. Ты сам в этом участвовал. – Слава притормозила, заправила прядь волос за ухо и вздохнула, отводя глаза в стороны. Они снова загорелись янтарным огоньком, но в них виднелся отголосок ненависти и боли. – Я никогда не говорила тебе и взяла с брата слово, что и он не скажет. И видимо, он сдержал обещание. Помнишь... Когда меня обратили я призналась тебе, что очень ценю нашу дружбу, пусть мы всегда ругались. Да, у меня был мой брат, который всегда и до сих пор является моим другом... Но с тобой я могла чувствовать себя под другому. Тебе можно было доверить те секреты, которые брата не касались. И это было прекрасным чувством... И... – она притормозила, сглатывая. Кай напряжённо слушал, морщась от солнца. – В общем... – по бледной щеке Мирославы скатилась одинокая серебристая слеза. Кай единожды видел её слёзы. Очень давно. Так давно, что это было как какой-то неестественный кадр из фильма. Она рыдала, увидев Кая живым и здоровым после долгого сна. Да, тогда она уже была той Славой, которая сейчас стояла перед ним. Но она плакала. Один единственный раз. – В общем – это я попросила Макса обратить тебя. У меня самой не хватило бы сил, понимаешь... Я нуждалась в тебе и мысль о том, что ты умрёшь, а я буду жить вечной жизнью в теле восемнадцатилетней девушки – не давала мне покоя. Мне нужен был друг. И я... Это я виновата, что ты стал вампиром. Так что можешь ненавидеть меня за это. Но не моего брата – он всего лишь исполнил мою просьбу.

– И я узнаю об этом спустя пятьсот лет, спасибо, Мирослава, – бросил сухо Кай, поворачиваясь к ней спиной и собираясь уйти. Он злился. Всю жизнь он тихо ненавидел её брата за то, что он с ним сделал. А оказалось, что единственная любимая девушка, которая некогда дарила ему надежду на счастье – оказалось причиной его вековых страданий и ненависти. – Могла бы подождать ещё лет сто. Всего-то. – он вздохнул. – Уходи. Не хочу с тобой разговаривать. И не пытайся заговорить или прикоснуться ко мне. Больше никогда меня не трогай! Слышишь, Слава, никогда! – последние слова он произнёс с особой силой. Для Карс эти слова звучали как сильная пощёчина. Девушка молча развернулась, смахивая со щёк слёзы, которые она ненавидела и ушла, спрятав лицо за волосами.

Спортивная раздевалка.

Я присела на длинную скамейку, которая стояла у металлических шкафчиков и принялась завязывать шнурки на кроссовках. Кэтрин сидела неподалёку, расчёсывала волосы и собирала их в хвост. Я так и не спросила у неё, почему она всё-таки пришла к первому уроку. У двери в душ стояли три девушки, те самые, которые сутра наехали на малышку Кэт. По другую сторону шкафчиков галдели девушки из параллельного класса, попавшие на один урок с нами. Краем уха я услышала типичный девчачий трёп вроде: туфельки, кофточки, парни. В разговоре упоминались такие имена как: Эрик Смит, Мэтт Салливан, Кай Миллер, Макс Карс, новенькая Кросс и кто-то там ещё... От последних двух имён меня передёрнуло. Нас обсуждают все. И я думаю, что ещё долго все будут перетирать эту тему.

Мимо меня промочила идеальная линия упругих бёдер. Подняв глаза я увидела Мирославу, что кинула сумку на скамейку. Она ловко скинула с ног ботинки с каблуками и застыла, опустив глаза на меня. Её веки слегка покраснели или мне показалось? На губах не было следом тёмной помады, губы приобрели привычный для вампиров светло-розовый оттенок. Её щёки слегка блестели, а тушь вокруг хмурых глаз смазалась, как если бы она расплакалась. Но я даже представить её не могу со слезами на глазах. Я совсем с ней не знакома, но уверена, что такую девушку сломать невозможно.

– Чего уставилась, смертная? – огрызнулась она, погружая ноги в классические чёрные кеды. Я вздрогнула. Её голос звучал словно звон заледеневшего металла. Исчезла та приятная дерзкая хрипота, её грубый женский голос словно покрылся толстым слоем льда.

– Смертная?... – я вздёрнула бровями, продолжая сверлить её взглядом. Мирослава закатила глаза, проигнорировав меня. Девушка стянула с себя топ, залезла в широкую футболку, судя по всему мужскую, а после завязала короткие волосы резинкой, что болталась у неё на руке.