Scarlet Torment
Шрифт:
Если брать отцовский характер, то я бы назвала его прескверным. Он ворчливый, пусть и бывает очень милым. Вредный, мужчина старой закалки. Гонял моих парней и друзей то веником, то сувенирной японской саблей. Оправдывался тем, что они шумят и плохо на меня влияют. Я как-то решилась спросить, в чём же заключается хорошее влияние на меня, отец тогда ответил:
– Типичные тинэйджеры не способны дать тебе то, что тебе действительно нужно. Твоё призвание служить на благо человечества и учиться выживать в мире, полным нечисти. Разговоры о мальчиках, влюблённость, сплетни, девчачьи секретки в блокнотиках – это совсем не то, чем ты должна заниматься. Ты – охотник, убийца, истребитель вампиров. Блюди честь семьи и следуй великой цели!
Весьма весело вспоминать его слова сейчас, когда я переметнулась на сторону вампиров и работаю на два фронта, интенсивно скрывая всё это. С одной стороны – я нарушила честь семьи, но и семья
Почему никогда и нигде не говорилось о ком-то ещё? Почему не упоминались демоны, ангелы? Орден охотников был создан как продолжатели дел Святой инквизиции, но только ведьм признали безвредными, в то время как кровь сосущие мерзавцы, скрывающиеся в тени стали величайшим из зол. Бредятина. Масса не состыковок от которых крыша едет. Почему? Наверное, только этим вопросом я и могу задаваться и даже не знаю, когда получу на него ответ.
После румынской литературы, которую в провела в размышлениях, в составе четырёх человек отправились на кампус, что бы устроить себе перекус. Слава шла рядом с Каем, что-то рассказывала ему, импульсивно жестикулирую длинными изящными руками с пальцами художника. Парень слушал её в пол-уха и поглядывал на молоденьких румяных девочек, на шее которых пульсировала артерия. Он выглядел, кажется, ещё бледнее, чем обычно. Если ранее его кожа выглядела как слегка разбавленное розоватым молоко, то теперь сходило на чистый лист бумаги. Медовые усталые глаза сильно выделялись на фоне белоснежного лица, вместе с тёмными волосами, которые приобрели некий более тёмный выцветший оттенок. Кай всё больше походил на мертвеца. Его худые руки, на запястьях которых остро выступала боковая косточка, содрогались от слабости и жажды, посиневшие губы были приоткрыты и я видела, как в тени его рта клыки белеют и нижняя губа истекает бордовыми капельками крови. Но он, кажется, даже не собирался хвататься за первую попавшуюся девушку и тянуть её в уютное место, что бы отобедать. Шёл рядом со старой подругой и делал вид, будто всё хорошо.
Макс шёл чуть поодаль меня, закинув голову назад и заложив под нёё длинные крепкие руки. Его волосы стали чуть более опрятными, наверняка уложились, пока он помирал от скуки, просиживая штаны на уроке литературы, который прошёл мега-занудно. Аннабель точно была не в духе.
В лицо ударили горячие лучи солнца и я поморщилась, спускаясь с лестницы в след за ребятами, которые шли впереди меня и уже все дружно втроём болтали. Они завернули за угол главного корпуса школы и там заняли стол, по сторонам от которого стояли две длинные скамейки. Рядом расхаживали
Когда я подошла к столику, то присела на другой скамейке, где уже сидел Кай. Макс улёгся на вторую скамейку, воспользовавшись ногами сестры как подушкой. Слава водила карандашом по белому листу бумаги из большого блокнота. На столе стояла бутылка воды, контейнер с чем-то напоминающим вегетарианский буррито, разрезанный на пару кусков. Так же чуть дальше лежала пачка сигарет, пенал с цветными и простыми карандашами и ластик в форме сердечка. Очень мило.
– Слава, сядь ты спокойно! – буркнул Макс, дёрнув сестру за локоть от чего та зло зашипела и потянулась за ластиком. – Не хочу, что бы на меня светило солнце.
– Это ты ёрзаешь! – фыркнула она и начала водить сердечком по листу бумаги, стряхивая остатки карандаша. Я наблюдала за ними с улыбкой и капелькой зависти. Мой брат был немного другим. Я любила его, не спорю, но было в нём что-то, что порой сильно отталкивало. Он высокомерный, вредный, зачастую чрезмерно ленивый и постоянно утекает от ответственности. Да и... вряд ли бы мы когда-нибудь с ним могли вот так просто сидеть вместе и шутливо бурчать друг на друга. Слава подняла на меня медовые глаза и удивлённо вздёрнула светлой бровью, остановив руку с карандашом.
– Что? – переведя взгляд на сумку, где лежало пару яблок и маленькая бутылка вишнёвого сока, я полезла туда и сделала вид, будто вовсе не пялилась на Карсов.
– Где ты летала весь урок литры? – она снова переключилась на рисование, а её брат накрыл лицо рукой, снова прячась от солнца, потому что локтей и груди сестры было недостаточно.
– Только не говори, что ты тоже влезла мне в голову, – подперев голову рукой, я крутила в руках небольшое красное яблоко. Девушка вдруг усмехнулась.
– Я, конечно, очень сильный вампир, но не настолько, что бы сразу влезть в твою голову. Даже у Макса это получается с трудом, что уж говорить обо мне, – она притормозила и достала из белой пачки сигарету, после закурила и выпустив струйку сильно пахнущего дыма, посмотрела на меня, широко распахнув карие глаза. – Просто пару раз оборачивалась и видела твоё отдалённое лицо.
– Задумалась, – кратко бросила я и откусила от яблока кусочек. Я покосилась на Кая, который снова прилёг на стол и кажется опять уснул. Его длинные пальцы, побелевшие и худые, цеплялись за острые плечи и создавалось впечатление, будто он хочет согреться. Мне на какой-то миг захотелось обнять его, что бы подарить своё тепло, но воздержалась, да и к тому же я до сих пор была под палящим взглядом Мирославы. – У меня вот созрел такой вопрос к вам...
– Если это что-то типа: расскажите мне свой коварный план, то лучше помолчи, – опустив глаза на набросок, слегка напоминающий человеческое лицо, Слава снова погрузилась в творчество, а её подкрашенные, уже слегка, губы сжимали дымящуюся сигарету. – И спрашивать о нашей семье тоже не стоит. – Она взглянула на меня из-под ресниц и через секунду снова опустила глаза. – Я, конечно, не лезу в твою голову, но отлично понимаю людей и умею читать их мысли по выражению лица.
– Ты очень милая, – сухо кинула я, отводя глаза в сторону, на школьников, которые так же разгуливали по кампусу. У стоянки я увидела Мэтта в компании парней, он мило улыбался, поблёскивая белыми зубами, а его русые волосы покрывались блеском золота в солнечном свете. Если бы я была на месте женского фан-клуба красавчиков Серебряной Академии, то вероятнее всего, в идолы выбрала бы именно Мэтта. Смуглый, зеленоглазый, высокий, достаточно болтливый и жизнерадостный. На какой-то момент парень посмотрел на меня и наши взгляды встретились. Он широко улыбнулся и помахал мне рукой с длинными, стёртыми мозолями, пальцами. Я улыбнулась в ответ и так же отбросила руку в сторону, показывая жест приветствия. Но после этого взглянула на Мирославу, которая была лишена какого-либо интереса ко мне. Макс лежал на её коленях, опустив длинные ноги на землю и скрывал лицо широкими ладонями. Кай продолжительно делал вид, что спит.
– Что спросить хотела, Рита? – наконец-то я услышала голос шатена, который не пошевелился. Я косо глянула на него, тяжело вздохнула и снова почувствовала на себе тяжёлый взгляд Мирославы.
– Я с десяти лет изучала архивы гильдии касательно происхождения сверхъестественных существ и их разновидности, и раньше меня всё устраивало. Но теперь я задумалась о том, что ни в одной книге не упоминались так называемые нейтралы. Нигде. Никогда. – Младшая Карс отложила рисование и кинув сигарету в урну неподалёку, облизнула губы и сложила руки в замок, зажав меж ними простой карандаш. Её брат всё так же лежал на её коленях, только вот уже убрал с лица ладони и смотрел вверх сквозь треугольник, получившейся из-за её протянутых вперёд рук.