Сценарист
Шрифт:
Подхватив её на руки, он подошёл к машине и положил её на заднее сидение, после чего закрыл дверь и посмотрел в открытое окно, через которое на него смотрел Альфред.
— Увези её в безопасное место, пожалуйста, — попросил он.
— Будет сделано, — улыбнувшись, одобрительно кивнул старик.
Айкава отвернулся и уже собрался отправляться на поле битвы, но его вновь остановили.
— Перед тем, как вы уйдёте, позвольте мне кое-что сказать, — произнёс Альфред, вновь заставляя подростка обернуться. — Долгие годы я служил вашей семье. Когда-то давно ваш отец спас меня и подарил шанс начать новую жизнь,
— К чему ты ведёшь? — спросил Син.
— Я обязан всем вашему отцу, молодой Господин, как обязан и вам, ведь вы — его сын. Совсем недавно я уже стал свидетелем смерти Господина Кенджи, после чего я решил посвятить всю свою жизнь во служение вам. И я хочу, чтобы вы знали, что я буду ждать вас живым, — улыбнулся старик. — И знайте, что я буду с вами и за вас до самого конца, несмотря ни на что.
В ответ на эти слова юный злодей ухмыльнулся. Его глаза вспыхнули новой решимостью. Слова Альфреда словно подлили масла в огонь, разгорающийся в его сердце. Это было именно то, что ему нужно, чтобы окончательно собраться перед битвой, которая могла стать последней. Он всегда знал, что этот момент настанет, и был готов, но осознание того, что кто-то верит в его возвращение живым, придавало ему сил.
— Спасибо, Альфред, — решительно сказал подросток и, отсалютовав старику, активировал причуду и на высокой скорости отправился к полю битвы, где его уже ждал Шигараки.
* * *
Добрался Син до нужного места достаточно быстро — на дорогу с его скоростью ушло не более пяти минут.
Прибыв на место, он тут же увидел своими глазами то, что ощутил сценой: десятки бессознательных тел героев с ужасными ранами, залитое кровью поле битвы и мрачный жнец в лице Шигараки, восседающий в самом центре данной безумной картины. На лице последнего сверкала злобная улыбка. Он был рад содеянному. У него не было ни совести, ни капельки сожаления. Томура победил каждого героя с особой жестокостью — с такой, с которой мечтал это сделать всю свою сознательную жизнь. Каждый из них заплатил за то, что вышел против него, и, безусловно, каждый из них будет с ужасом вспоминать этот день в будущем.
Воспоминания о том, какому унижению они подверглись, никогда не покинут их разум.
— Я ждал тебя, Син, — произнёс Шигараки фразу, которую его будущий противник уже слышал совсем недавно в своей голове.
Айкава медленно прошёл вперёд и осмотрелся. Такого он никак не мог ожидать. До этого самого момента он верил в то, что герои вместе смогут дать злодею достойный бой, а теперь ему остаётся лишь смотреть на их полные отчаяния лица, в чьих глазах запечатлелся досадный и разрывающий душу момент поражения.
Но среди всей этой толпы проигравших ему не удалось найти одного человека, который, учитывая его характер, точно должен был быть среди остальных. Это было не просто удивительным — это было странным.
— Как тебе? Не правда ли вышла отличная картина? — задал вопрос Томура, хищным взглядом впиваясь в другого длинноволосого подростка, что был ему не просто соперником, а самым настоящим врагом. — Я старался.
— Вышло действительно красиво, — слегка присвистнув, ответил Син. — Но не идеально. Всё-таки тебе ещё нужно многому научиться, чтобы создавать поистине достойные отчаяния картины.
—
— В будущем? — усмехнулся Айкава. — Прости, но это был твой первый и последний шанс проявить своего внутреннего художника. Следующего раза поступить на курс искусства, увы, уже не будет.
После этих слов Шигараки громко рассмеялся. Похоже, он не был настолько уверен в словах собеседника, сколько был уверен в них последний.
— Ты действительно веришь, что сможешь победить? — насмехался над противником Томура. — Тебе со скрипом удалось победить Все За Одного, а я в несколько раз превосхожу его по силе.
— Но уровень развития у вас один, — подметил Син. — Оба чересчур самоуверенны, агрессивны и считаете себя теми, кто способен решать всё в этом мире. Неужели лишь одна капелька власти способна настолько сильно опустить развитие человека?
Томура прищурился, услышав язвительный комментарий Сина. Его улыбка постепенно угасала, сменяясь холодной решимостью и скрытой яростью.
— Слова, слова, слова... — протянул Шигараки, медленно поднимаясь со своего импровизированного трона из обломков. — Ты всегда был мастером красивых речей, Син. Но знаешь, что отличает нас? Я действую, пока ты всё продолжаешь и продолжаешь говорить. Снова и снова. Из раза в раз. Пока все становятся лучше и сильнее, ты никак не меняешься — как был болтливым, никчёмным и беспомощным подростком с огромной манией величия, так им и остался.
— Я слышу в твоём ответе нотки влияния Все За Одного. Он продолжает отдавать тебе приказы? Даже после смерти? Или же ты настолько привык быть его верной и послушной куклой, что продолжаешь делать лишь то, что он бы хотел, зная при этом, что этот старик уже мёртв? — решил надавить на больное Айкава.
Глаза Шигараки вспыхнули яростью, но он сдержался, не позволив себе сорваться. Его пальцы непроизвольно сжались в кулаки, а затем медленно разжались. Он не мог позволить себе потерять контроль прямо сейчас.
— Ты ошибаешься, — холодно произнёс Томура, его голос был ровным, но в нём ощущалась едва сдерживаемая ярость. — Все За Одного дал мне силу, но теперь она принадлежит мне. Я больше не его марионетка. Он пытался взять надо мной контроль после того, как ты убил меня, но я не позволил ему сделать это. Вместо этого я просто... уничтожил его. Уничтожил всё, не оставив ничего, что помогло бы ему восстать вновь, — дьявольская ухмылка посетила его уста. — Я стал тем, кем он всегда мечтал стать сам — абсолютной силой, способной разрушить этот мир до основания. И всё это лишь моё, Син.
Внезапно воздух вокруг них задрожал от напряжения, как будто сама реальность начала расшатываться под давлением силы Шигараки. Земля под ногами Айкавы задрожала, и он почувствовал, как волна темной энергии накатывается на него, угрожая разорвать его на части.
Но Син не дрогнул. Он стоял на месте, спокойно глядя на собеседника.
— Ты пытаешься меня напугать? — усмехнулся подросток. — Чувак, я уже успел повидать столько дерьма, что для меня подобное — обыденность.
Томура стиснул зубы и напялил на своё лицо злую гримасу. Его кулаки сжались, и он встал в боевую стойку, готовясь к решающей схватке. Вокруг него начало сгущаться темное облако энергии, готовое вырваться наружу и сокрушить всё на своём пути.