Сценарий для Незалежной

Графф Хельга

Олег, по своей странной агрессивной фамилии Лягнивлоб, был явно украинцем и поддерживал дружеские отношения с такими же как у него, но очень мелкими «патриотическими» группировками и их лидерами: Семеном Небабой, Василием Пиздедерко и Олесей Сухозад. К своему полтиннику, у Олега было единственное, но существенное «достижение»: центр Симона Визенталя включил его в топ 10 антисемитов и израилененавистников всего мира! Больше хвастать было нечем. Да, собственно, и в своей ненависти к иудеям Лягнивлоб рулил, как говорится, «не в ту степь». Он и не догадывался, что миром как раз и правили 50 самых богатых еврейских семей под управлением «Чахлика Невмеручего» (Кощея Бессмертного) – миллиардера Цореса, который, по своей ненависти к миру, мог составить Олежке серьезную конкуренцию. После иудеев, за своей порцией ненависти к Олежке потянулись россияне, а потом и украинцы, вслед за

которыми в очередь встали уже и европейцы, наотрез отказавшиеся открывать ворота перед этой правосектральной гопотой. Помимо украинского, Лягнивлоб гутарил еще и на немецком. Хорошо ли, плохо ли – никому неизвестно, ведь немцы его к себе не приглашали и разговоры не разговаривали. А вообще, каким же языком должен был владеть последователь нацистов?! Не монгольским же! На русском он говорил редко, но метко, обычно красноречивыми междометиями: мать – б-ть, копец – п-ц, на х… – по х…! И всё бы для его партии «Неволя» складывалось неплохо, если бы на пятки не наступали эти самозваные паршивые нацики: Гейко, как дурак, разгуливающий с вилами в руках заместо автомата, позоря и унижая националистическое движение, и этот заумный и занудный учитель Ярый – «суффикс-пуффикс-окончанье», который в последнее время уже посягал на святое – Олежкино лидерство в правом движении, а ведь местечко это было выстраданным, заслуженным и, по-настоящему, оправданным!

Дмитро Ярый, сперва… после перестройки, сильно гордился своими инициалами, поскольку был тезкой российского премьера в квадрате и в недалеком прошлом президента Дмитрия Анатольевича Ведмедева. Но как только задули вихри враждебные, срочно сменил имя, чтобы уже никто не ассоциировал его с этим заклятым москаликом «Ведмедкой Клещаногим» (Мишкой Косолапым).

В национализм Дмитро пришкандыбал совершенно случайно. Как-то раз, будучи тогда еще учителем русского языка, стоя у доски, он разбирал диктант одного олуха-второклассника, который написал: «Хочу быть Хитлером, а ты?». «Я тоже!», – неожиданно для себя решил учитель и после уроков срочно пошел создавать партию «Правый крен». Всё получилось и было бы прекрасно, если бы поперек дороги не встали эти хламурные хеи! Как ни старался Дмитро, задвинуть их пока не получалось. Но несмотря ни на что, Ярый, словно новобранец, полз на пузе к власти и очень надеялся когда-нибудь доползти, поскольку на горизонте уже маячили створки дверей Верховной Рады!

Свое учительское прошлое, а заодно и русский – великий и могучий, Дмитро не забывал, регулярно пописывая книжонки националистического толка, в первую очередь, чтобы умыть этих двух невеж Гейко и Лягни… как там его… то ли в ухо, то ли в зад! Ему очень хотелось занять одну полку с гитлеровским «Майн Кампфом», но… к большому разочарованию письменника, его книжонки с «Кампфом» рядом не только не стояли, не лежали, но даже не пылились! Свою политическую карьеру Дмитро начал с приключения… на свою пятую точку, а конкретно с письменного обращения к тогда уже покойному (он ведь не знал и на похороны его не приглашали!) террористу-международнику Доку Умарову с просьбой поддержать Украину в борьбе с Россией. Доку не услышал призыв, принимая по приказу Аллаха горячие ванны в Джаханнаме (аду). За такое беспардонное отношение к покойному, который, если бы даже очень захотел, все равно не смог бы без разрешения вылезти из котла и присоединиться к Ярому, президент Чечни Рамзан Батыров тут же сделал щедрый жест и собственноручно выписал Димитрию билет по месту новой прописки Умарова, оплатил его и лелеял надежду когда-нибудь вручить руководителю «Правого крена». Настойчивость Батырова несколько беспокоила Ярого, поскольку президент Чечни слов на ветер никогда не бросал. А вообще, украинцы «уважали и обожали» Димитрия, и на выборах он набрал аж целых 0,70 % голосов! Ну, а когда провели социологический опрос, выяснилось следующее. На вопрос:

– Вам нравится Дмитро Ярый?

Все дружно ответили:

– Да!

– Почему? – поинтересовались корреспонденты.

– А у него жинка гарная!

Лягнивлоб и Ярый очень хотели походить на чеченских боевиков – беспредельщиков, хотя их пути с Северным Кавказом почти не пересекались. Просто один в студенческую пору ездил в Грозный на картошку, другой отдыхал на дагестанском курорте, но оба часто видели себя во сне в рядах боевиков, а потом наяву с упоением вешали окружающим лапшу о своих боевых «подвигах» в священной войне на Кавказе.

Третий конкурент «чеченцев» был из другого теста. Тракторист с журналистским уклоном, еще не забывший свое пастушье простолюдинское прошлое, хоть и кувырком, все же докатился до Верховной Рады. И чего только с ним не

было за время его политической карьеры: от трех судимостей (за хищение государственного имущества, мошенничество и клевету), что для Украины – норма, до оголтелого депутатства в законодательном органе страны. У Олежки было три великолепных качества: громогласный внятный голос, неуемная энергия и чутье. А также умение крутиться, як Бася Шнобель с Дерибасовской, ныне успешно работающая вентилятором в аду. Он приспосабливался к любым обстоятельствам, в том числе и к политическим, к тому же (особенно в молодости), различными нетрадиционными способами умел угождать богатым и влиятельным.

Русским языком, в отличие от учителя Ярого, Гейко владел не очень хорошо, что иногда приводило к неожиданным и неприятным последствиям. Когда однажды он приехал в Москву, то выйдя из поезда и не желая тащить на себе свой чемодан, сказал проходящему носильщику:

– Носильник, потаскун, я хочу шоб ты имел меня первым…

Носильщик не заставил просить себя дважды… Гейко с трудом отбили у вокзального «маньяка» миллиционеры, без дела болтавшиеся на перроне. И тогда в сердцах, страшно обидевшись на москвичей, Олежка сказал новое слово в националистическом движении: «Москаляку на гиляку!». Позже, Гейко заматерел и взял в руки вилы. А уж когда свободолюбивый гей берет в руки вилы или автомат, он непременно становится «чикатилой»! Вот и получается, что национализм (любой) имеет два аспекта: либо это наносное, либо наследственное, но никакой идеологической подоплеки в этом НЕТ!

Виктуар в задумчивости побарабанил пальцами по столешнице, отметив про себя, что надо бы обновить маникюр. Он усиленно размышлял о том, на кого из соратников можно сделать ставку в борьбе за страну и власть, перебирая всех, кто рулил вместе с ним. К сожалению, как ни старался, остановиться ни на ком не мог. Кандидатов не наблюдалось! «Может… поговорить с этой… „с косой“? – подумал Виктор, но тут же вспомнил, что она еще сидит. – Нет… не стоит… если я ее выпущу, она меня посадит!». Только теперь украинский президент отчетливо понял, какую роковую ошибку совершил, поддавшись на уговоры министра своего правительства Петьки Парашина. Не надо было с ней ссориться и сажать, а следовало отправить куда-нибудь подальше… в глубинку… например, в Новую Гвинею. Виктор Федорович не зря сокрушался, ведь поддержка этой – самой крученой бабы планеты, сейчас очень пригодилась бы!

Юлию Смертенко можно было смело назвать двуликим Янусом и самым непотопляемым и непредсказуемым политиком Украины. Ничего удивительного в этом не было, поскольку, как и госсекретарь Мэрри, она принадлежала к ненавистному ей иудейскому лагерю, хоть с пеной у рта и доказывала, что в седьмом колене украинка и латышка в одном флаконе. Ее славный дедушка Абрам Кельманович Капительман (не родился еще латыш с такими инициалами!), сражаясь бок о бок с русскими против фашистов, геройски погиб на фронте 8 ноября 1944 года в звании старшего лейтенанта войск связи, и, даже не подозревал, что в его иудейском роду появится ярая антисемитка и русофобка украинского розлива.

В политику леди «с косой» (эта кличка прилипла к ней не из-за прически – рогульки, а, в первую очередь, из-за неоднозначных высказываний в адрес отдельных лиц и государств), протиснулась благодаря бизнесу, которым рулила с помощью своих коварных мозгов. И сколько висело на ней всяких темных дел и делишек, она и сама, наверное, подсчитать бы не смогла. Как удалось Юлечке завоевать международный политический бомонд – никому неизвестно, но, вероятно, благодаря ее откровенным и агрессивным высказываниям в адрес России: «Этих русских надо расстреливать из атомного оружия!» и президента Путина: «Я сама готова сейчас брать в руки автомат и идти стрелять этому подонку в лоб!».

Обезумевшему от крови международному истеблишменту под руководством Америки это понравилось, и Юля обрела весьма влиятельных покровителей в правительственных кругах США и Евросоюза.

В этой хрупкой миловидной, уже немолодой, но моложавой женщине очень трудно было разглядеть жадного, мстительного, коварного и жестокого монстра, не останавливающегося ни перед чем и спокойно устраняющего любые препятствия на своем пути к безграничной власти. В 2005 году Forbes сделал ей чудесный подарок, назвав третьей по влиятельности женщиной планеты! «Интересно… а кто на первом месте? – с волнением думала Юля. – Не дай бог эта несчастная докторица Марийка!» – жинка ее давнего друга по политике и соперника по богатству Петьки Парашина! Юлю можно было смело назвать женщиной состоятельной, но она не терпела конкуренции, поэтому между ней и Марийкой уже давно шли бои местного значения, и никто не хотел уступать!