Сценарий фильма "Кин-дза-дза"
Шрифт:
– Кю!
– подтолкнул коллегу тучный эцилопп.
Эцилопп в наморднике полез в саркофаг.
– Вах! А где Пж?
– удивился Гедеван.
– Пж исчез.
Машков вытолкнул второго эцилоппа в коридор и запер за ним решетчатую дверь.
– Давай, скрипач! Режь!
Гедеван невидимым лучом эцилопповского стерженька провел по стальной стене, и прямоугольный кусок борта рухнул. Образовался проем.
– Вылезайте, гаврики!
– крикнул Машков.
– Поймают, родной!
– выговорил Би из-под
– Не успеют! Вот гравицаппа!
– Машков вытащил из правого кармана брюк стальной шар.
Уэф и Би с необыкновенной прыткостью выскочили из саркофага и рванули в проем.
– За мной, скрипач!
– Машков выпрыгнул на песок.
Гедеван кинулся к саркофагу с эцилоппом, захлопнул крышку, положил на нее портфель, скрипку и трэнклюкаторы, схватил за крюк и покатил ящик по образовавшемуся из куска борта пандусу в пустыню.
Машков вслед за “гавриками” бежал к пепелацу, когда услышал крик:
– Дядя Вова!
– Гедеван, надрываясь, пытался сдвинуть с места увязший колесами в песке саркофаг.
– Идите сюда! Подтолкните!
– Ты что делаешь? Брось! Беги!
– Дядя Вова, целый эцилопп с эцихом! Это преступление - так бросить! Человечество из-за камушка с Луны…
– А ну брось сейчас же! Трэнклюкирую обоих!
– Прощай, Плюкандия!
– крикнул Гедеван, бросил на песок двадцатикопеечную монету и захлопнул дверь пепелаца.
Ты что, вернуться сюда захотел?
– тяжело дыша, спросил Машков.
– Зачем?
– Примета есть такая, - Машков сел на динамик.
– Ну, полетели, полетели, братцы! Поймают.
– Сейчас, сейчас, родной! Надо разогреться!
Би и Уэф сидели в креслах перед панелью. Ракета вибрировала. В котелке звенели медные ложки. На полу катались кружки.
На иллюминаторах опустились стальные шторки.
… На корабле выли сирены, мигали огни, пульсировали прожектора.
Сопла пепелаца дышали дымом. На иллюминаторах опустились стальные шторки. Вертолетные лопасти сложились и ушли в корпус. Шип, свист. И пенелац исчез.
Из-за шариков выбежал Фитюлька, посмотрел в небо, печально погудел хоботком, увидел двадцатикопеечную, подобрал, подул на нее и спрятал в карман. Потом снял со спины скатку и расстелил ее на песке. Это оказался дырявый гамак. Фитюлька вздохнул, почесался, хотел лечь, но что-то увидев схватил гамак и скрылся.
Из-за бархана выполз Пж с длинной
… Ракета тряслась.
– Ну что? Летим или все разогреваемся?
– спрашивал Машков.
– Разогреваемся, - сказал Гедеван, глядясь в маленькое зеркальце.
– У, как негры загорели, дядя Вова.
– Он спрятал зеркальце в портфель.
– Когда будем подлетать к Земле, шторки откройте, что я смог сориентироваться, - предупредил он пилотов.
Уэф следил за датчиками. Би медленно передвигал рычажки.
– Не все будем рассказывать, ладно, дядя Вова? – попросил Гедеван, засовывая поглубже в портфель намордник.
– Ку, - сказал Уэф, остановив рычажок.
– Сели, - вздохнул Би.
– Поймали?
– Машков вскочил.
Гедеван быстро стал извлекать из портфеля стерженек.
Би поднялся с кресла.
– Это не Плюк, родные, - обратился он к землянам. – Это Хануд.
– Какой еще Хануд?
– Моя планета, - вздохнул Би.
– Наша, - поправил Уэф.
– Смотрите, - Би нажал кнопку в панели.
Стальные шторки в иллюминаторах поднялись, Яркий луч прожектора выхватил из темноты черную сожженную поверхность.
– Здесь ночь, дядя Вова, - сообщил Гедеван, подходя к иллюминатору.
– Ладно. Допустим это Халуд. Дальше что?
– зло спросил Машков, .опираясь на трубу, как на меч.
– Владимир Николаевич, - Би посмотрел на Машкова глазами, в которых была неподдельная боль.
– Двадцать лет назад, когда мы вернулись с гастролей и увидели это, я… я… – Би замолчал.
– Извините, а здесь тоже только песок?
– спросил Гедеван.
– Пепел, Гедеван Алексидзе, только пепел. Я даже шарики… Я даже шарики моих… – Би постучал кулаком по панели.
– Сейчас… Извините… Сейчас…
– А что случилось?
– тихо спросил Гедеван Уэфа.
– Нас Зэтта трэнклюкировала!
– За что?
– За то, что мы их не успели трэнклюкировать.
– А вы их за что?
– спросил Машков.
– Сейчас уже это никто не помнит… - лицо Би сморщилось.
– Дай твою жидкость, Гедеван Алексидзе. Мы выпьем и скажем всем-всем моим, кто здесь… кто когда…
– И моим, - сказал Уэф.
– Гедеван вынул из портфеля бутылку и пластмассовый стаканчик.
– Уэф поставил на пол две кружки.
Гедеван налил остаток водки в кружки.
Снял пилотку.
– За память, - тихо сказал Машков. Он поднял кружку. Понюхал. Поставил.
Гедеван посмотрел на него, тоже не стал пить.
Би выпил, закашлялся.
– Теперь за моих. Только пей!
– Уэф отобрал у Би кружу.
– Не могу, - вежливо отказался Машков.
– Пахнуть будет. И там и так…