Сценарий фильма "Кин-дза-дза"

Данелия Георгий Николаевич

– Ку, - подумав, кивнул ему Би и сказал Машкову: - Все понятно. Очень далеко земля, не пять, а семь минут надо разогреваться. Сейчас быстро в пепелац, родной. Цаппу для гравицаппы будем готовить!

Кладбище у корабля.

На краю кладбища возле карусели на перевернутой шлюпке дремал толстый эцилопп.

– Вовка, - из дверей ракеты высунулся Уэф.
– На.

Он передал Машкову разводной ключ.

– Мы сейчас заведем, а ты цапу крути.

– Какую

цапу?

– Увидишь, большая гайка. И ты, Гедеван Алексидзе, кончай филонить! Иди Вовке помогать!
– прикрикнул Уэф на Гедевана, который впитывал в себя вид корабля.

Машков и Гедеван полезли под пепелац. Мотор заработал.

Машков влез и крикнул:

– Слушай, эй! Иди покажи, где цаппа эта… Нет там никакой гайки.

В дверях снова показался Уэф.

– Вовка!
– воскликнул он, показав рукой в сторону корабля.

– Смотри, Люська с Брюшкиной переместились!

Машков и Гедеван оглянулись!

Уэф быстро содрал пилотку с головы Машкова, захлопнул дверь, и пепелац с места взвился в воздух.

– Прощайте, родные! Такова жизнь!
– донесся голос Би.

– Дядя Вова! Спичка там в шапке!
– закричал Гедеван.

– Так! Ясно! Спичка у них! Тентуру Земли они узнали, гравицаппу в другом месте купят…

– Ха-ха-ха!
– раздался радостный смех. Это ржал проснувшийся эцилопп.

Гедеван побежал к нему, быстро похлопал себя по щекам, присел, выпрямился и закричал:

– Товарищ эцилопп! Они у нас вещи украли! Где ваш пепелац? Давайте догоним их!

– Сорок чатлов!

– Нету. У нас только три.

– Там все. В портфеле. Вай!
– Гедеван схватился за голову.
– И скрипка там!

– Ха-ха-ха , - снова закатился в смехе эцилопп.

– Ну, что ты ржешь, как осел?!
– заорал Машков.
– У них Кц контрабандное! Ясно?!

– А, - махнул эцилопп.
– Какое время Кц, когда тут Кырр и господина Пж трэнклюкировать может. Я очень люблю Пж!
– крикнул эцилопп.
– Очень!

– Да? А вот они его ругали. Говорили, что он гад ползучий!
– донес Машков.

– Что?!
– засверкал глазами эцилопп, - Когда?!

– Всегда! Вот Скрипач свидетель. Ну, что сидишь, как истукан?

– Я вот доложу Пж, что ты знал и бездействовал!

– Я не бездействовал!
– в панике закричал эцилопп. И начал тыкать в черную точку в стерженьке.
– Я сразу цаппу нажимал! Скрипач свидетель!

Эцилопп навел стерженек на далекую ракету. Та зависла. Подергалась и полетела обратно.

Корабль. Суд.

… Суд происходил в зале, где когда-то в былые времена артисты со сцены развлекали пассажиров первого класса. Сейчас занавеси истлели, остатки позолоты покрылись пылью, каркасы стульев были свалены в углу партера.

Уэф и Би стояли на коленях на сцене. За ними на корточках сидели шесть эцилоппов со стержнями.

В партере, в роскошном резном кресле белого мрамора сидел Пж. Сейчас он был в сиреневом халате, украшенном малиновыми резиновыми кружевами.

Перед ним на бархатной подушечке лежала пилотка Машкова, на ней - спичка.

За ними сидели на корточках десятка два эцилоппов.

Машков и Гедеван стояли в ложе первого яруса. Их охранял толстый эцилопп.

– Ку! Пж!
– умолял со слезами на глазах Уэф Кучерявого, - Ку, дядя Вова!
– он показывал скованными кандалами руками на Машкова.

– Ку, - произнес тихо Пж.

Все эцилоппы похлопали себя по щекам.

– Что он сказал?
– спросил Машков толстого эцилоппа.

– Чатл, - шепнул эцилопп, протянув руку.

Машков сунул ему монету.

– Пацака - тренклюкировать, чатланину - эцих с гвоздями, - перевел эпилопп.

– Дядя Вова! Друг!
– истошно закричал со сцены Уэф.
– Скажи господину Пж, что ты пошутил! Скажи всем, что это Би видео выключал, а я не давал и говорил, что очень, очень люблю Пж!

– Владимир Николаевич! Не смей свистеть, родной!
– заливаясь слезами, воскликнул Би. Ты все равно на Землю никогда не попадешь, а мне Хануд надо покупать! Скажи правду! Как Уэф выключал, а я ему не давал!

– Господин Пж!
– крикнул Машков.
– Никто вас не выключал! Я это сгоряча перепутал! Готов ответить… Господин Пж, такое предложение! Отвезите нас на Землю! А мы…

– Цыц!
– Пж погрозил Машкову пальцем.

– Цыц!
– воскликнули эцилоппы и нацелили стерженьки на ложу. Толстый эцилопп бросился на пол.

Пж встал, подошел к ложе, брезгливо дотронулся до Машкова и до Гедевана, поднял руку и провозгласил:

– Я чатланин! И моя мать, и мать моей матери, и мать матери моей матери были чатланами! Но я вас, грязных пацаков, без перчатки трогаю и руки не вытираю! И я могу с вами рядом кушать и у меня еда обратно не пойдет!
– И запел: - Ы-ы-ы!

– Вах!
– возмутился Гедеван.
– Мы сами с вами кушать не будем! В зеркало посмотритесь - живот как гнилой бадриджан висит!

Пж перестал петь.

– Бадриджан я нэ понимаю, - поднял он брови.

– Бадриджан, это по-грузински значит очень красивый, - быстро перевел Машков.

Пж посмотрел в потолок, подумал, сказал “Ку” и пошел.

Партерные эцилоппы включили мигалки последовали за ним.

Бассейн.

Стена раздвинулась. За ней оказался зал с белоснежными мраморными стенами и голубым бассейном.

Пж скинул халат, прыгнул в вопу, поплыл и запел:

– Ы-ы-ы…

Стена сомкнулась.

Суд.

На сцену вышел эцилопп о двумя мигалками и зачитал приговор:

– Ку!
– И сам же перевел: - Пацаку хануидянину Би пожизненный эцих без гвоздей до выплаты штрафа. Чатланину хануидянину Уэфу пожизненный эцих без гвоздей до выплаты штрафа.

Штраф пятьсот чатлов за обоих! А вы идите и расскажите всем, какой добрый Пж! – сказал он землянам и ушел.