Счастье Ангела

Верная Анна

У меня у самого нервы не к черту. А вы оба испытываете последние крохи терпения. А после того, как я вас вырублю, вы оба будете лежать здесь, только этажом ниже в травматологии. И я побеспокоюсь, чтобы вас специально положили в одну палату.

Я, надеюсь, доходчиво вам все объяснил. Если плохо понимаете словами, могу по — другому. И вообще, отец, твои вещи уже давно привез водитель. Там в конце коридора тебе подготовили отдельную палату. Иди прими душ и переоденься в конце концов.

– Я не оставлю его здесь одного с Линой.

–

Да, твою мать, папа! Ангелина еще не пришла в себя. Я останусь здесь, пока не вернешься. Так тебе будет спокойно?

– Вполне.
– не хотя соглашается его отец.
– Но приглядывай за этим…

– За мной точно приглядывать не нужно, а вот за тобой точно не помешает. Кто знает, может опять испугаешься трудностей и свалишь лет так на пятнадцать, пока все не рассосется.

– Нет, ты точно нарываешься.
– орет старший Белов.

– Я сказал, хватит! Отошли друг от друга и ближе, чем на десять метров друг к другу не приближаетесь. Все общение только через меня или Руслана. Все, отец, иди, я сказал.
– нажимает на последнее слово Илья.

Как бы не хотел он остаться, но вид у него и правда не очень. Хотя у кого он сейчас в норме? Хорошо, что ему палату выделили в другом конце, и он не пройдет мимо меня.

– Дурдом и правда!
– почти валясь с ног, говорит Лера. О ее существовании и вовсе все уже забыли.
– Да кому же еще так срочно надо?
– ругается она на входящее сообщение.

– Марк, есть проблемы. Кристина с Германом и Антоном вылетели на частном самолете и уже скоро будут здесь.

– Блядь!
– все что может сказать дядя и зарывается в свои густые волосы.
– Они то как узнали? У нас же сотни людей работают, чтобы никто ничего не узнал.

– Узнали, как и все остальные, которые съезжаются в город и уже заполнили все снаружи. Мы упустили ценное время вначале. Если бы это был кто — то другой, можно было быстро все замять, а так каждая секунда равносильна целым суткам.

Кто — то что — то услышал, увидел и этого достаточно, чтобы информация просочилась повсюду. Лина, не просто богатая наследница. Она значимая фигура во многих сферах. Да, у нас сотни айтишников и юристов работают, подчищают любой выброс в сети, но, Марк, согласись, мы можем закрыть рот десяткам, даже сотням, но не тогда, когда численность достигает несколько тысяч людей.

Уже создаются каждые полчаса новые группы, сообщества, чтобы узнавать о состоянии Лины. Полицию тоже обрывают со всех сторон. Журналисты просто сбесились. Наши представители только успевают отбиваться от них.

Более того, информация ушла и за границу. Во всех наших офисах телефоны не замолкают. Программисты только одно почистят, следом вылазит другое. К тому же кто — то из работников больницы успел сделать и отослать фото, где ты и Руслан здесь.

А вас все хорошо знают. Полиции тоже не дают вздохнуть. Самый главный вопрос, как продвигается следствие, которого нет. Люди хотят устроить самосуд. В городе хрен пойми, что творится.

Ощущение, что саму больницу скоро захватят в заложники.

– Лер! Мы не давали никакого официального заявления. Пусть уляжется пару дней, и мы выступим с Русланом перед прессой. Дадим им ту информацию, которая будет устраивать всех. Приезд Гриневых сыграет нам на руки.

Мне тоже звонили из компании. На бирже тоже какой — то кошмар творится.

– Я и представить не могу, Марк, что можно такое придумать, чтобы все успокоились, и все быстрее разрешилось. Черт! Да, что еще?
– Лера снова отвлекается на телефон.
– Марк, я вас оставлю. Мне нужно срочно спуститься вниз.

Как только Лера уходит, Марк сразу обращается к Илье, но так, что я отчетливо все слышу:

– Как ты сказал, при всем уважении ко мне? Так вот, парень, при всей симпатии к тебе, скажу, как есть. Если бы не дай Бог с Линой что — нибудь бы случилось, твой папаша уничтожил бы Есю и глазом бы не моргнул.

И поверь, твои чувства, его мало бы интересовали. Он бы перешагнул через тебя и даже не поморщился. Но скажу от себя. Одного ублюдка я на куски порезал в прямом смысле слова за Руслана.

За Есю сделаю тоже самое. И мне плевать, кто кому и кем приходится.

– Марк, вы не правы на счет отца. Вы его недостаточно хорошо знаете.

Слышу смешок дяди.

– Поверь, ты его и тысячную часть не знаешь. Но, как для сына, так даже лучше. Когда дело касается любимой женщины, ты готов перешагнуть через все, начиная от своих принципов, заканчивая даже самыми близкими и родными.

– Вы сейчас говорите о своем брате?
– интересуется Илья. Даже отсюда я вижу, сколько боли во взгляде дяди. И если бы эта боль могла бы убивать, он бы уже давным — давно был бы мертв.

– И не только. Каждого из нас хотя бы раз сука — жизнь ставит перед самым сложным выбором. И если ты сам окажешься перед таким выбором — твой отец или любимая девушка, сам как думаешь, кого выберешь?

Правильно. Ее. Только ее и будешь всегда выбирать. Плюнешь на всю семью, на всех. Может твой отец и не убил бы ее в случае смерти Лины, но сделал бы куда гораздо хуже. Устроил бы ей ад на земле, засадил бы на пожизненное, чтобы ее самым большим желанием было поскорее умереть.

– Еся со мной в безопасности. Ей ничего не грозит.
– рычит любимый.

– Вот поэтому я и позволяю, чтобы именно сейчас она и была у тебя, с тобой. Кстати, как она?

– Спала, когда уходил. И проспит, думаю, еще долго.

– Ты вот любишь ее, а совсем не знаешь. Не хрена она не спала и не спит. Моей девочке сейчас пиздец, как плохо. Гораздо больше, чем всем нам вместе взятых. Ты, надеюсь, хоть оставил людей, чтобы ее не выпускали или хотя бы двери все закрыл и ключи забрал с собой?

Твою мать, парень, да где твои мозги?
– орет дядя после молчания Ильи. Только слегка улыбаюсь со слезами на глазах. Мой любимый дядя и правда знает меня лучше всех.