Счастье Ангела
Шрифт:
– Меня даже Илья не встретил в аэропорту, прислал водителя. А такое впервые. Сын всегда при любых обстоятельствах встречал меня лично. Мало того, снял мне квартиру. Но это все мелочи. Его телефон до сих пор не отвечает. И здесь их обоих тоже нет.
– Зато весь холодильник на квартире забит продуктами. Значит могу предположить, что здесь я нужна ни на один день. Так на скорую руку и приготовила еды, чтобы привезти Владу. Пусть поест и отдохнет. Еще и пару рубашек по пути в магазине купила. Ты только не ревнуй, Лин. Я все делаю от чистого сердца
– Ксюш, я даже и не думала о таком.
– честно признаюсь.
– Ну раз так, то давай тогда и тебя приведем в порядок. Сейчас я помогу тебе помыться, а потом… - Ксюша снова коварно улыбается.
– А потом я причешу тебя, сделаем тебе прическу, оденем во что — то лучшее, чем это.
– показывает она на мою больничную одежду.
– Ну и как же без легкого макияжа. Я же тоже к тебе не с пустыми руками.
Только сейчас замечаю, что и правда до сих пор возле двери стоят несколько больших пакетов, доверху чем — то набитыми.
– Ну так, что, давай по — тихоньку начнем и будем ждать долгожданных вестей от наших детей.
Есения.
Уже пару дней, как меня перевезли в очередное новое для меня место. Они еще не оставляют надежды вытащить меня. Только вот к их несчастью вытаскивать уже некого. Я ни раз и ни два пыталась прекратить свое жалкое существование.
И каждый раз меня снова и снова возвращали обратно. Назад в этот нескончаемый кошмар. Кошмар из множества голосов, боли и непроглядной темноты. Если бы мне дали нож, бритву, лезвие, стекло…
Мне плевать каким именно способом уйти. Главное больше никогда не просыпаться.
– Ты уже познакомилась с врачом?
– присаживается рядом с кроватью на корточки брат. Ему только и позволили меня сопровождать и попрощаться.
Я видела какого — то мужчину, но совсем не помню его лица. Абсолютно никаких воспоминаний. Помню он со мной даже разговаривал, что — то спрашивал, сам проводил до своей камеры.
Да именно камеры и это моя новая тюрьма. И мне все равно, кто меня будет охранять и какие еще методы применять в надежде вернуть меня к жизни. Я не только лица, я и голоса не помню этого врача.
Для меня давно уже все безликие, а мир окрасился в серый цвет, других красок в нем больше нет. Я не слышу пение птиц, смеха детей, ничего. Я в своем котле, в своем собственном аду и каждый день пребывания в нем уничтожает и разрывает меня все сильнее.
Но зато не знаю как, но за несколько недель впервые я спала эту ночь без кошмаров. Может быть мне снова что — то вкололи? Наверное, так и есть.
– Сестренка!
– гладит меня брат по голове.
– Я пришел попрощаться.
– Попрощаться?
– если были бы силы, я бы устроила ему настоящий допрос, но их нет даже на то, чтобы просто удивиться.
– Ты возвращаешься в Лондон?
– Нет! Я, как и ты, взял отпуск на год. Я улетаю, Есь. В Тибет. На сколько, не знаю. Мама пришла в
– Феликс?
– Твой лечащий врач, Есь.
– Понятно.
– равнодушно отвечаю я. Феликс так Феликс, мне без разницы. Все равно ни он, ни кто — то другой мне не поможет. Оптимизм брата совсем не разделяю, но ему об этом не говорю. Но зато единственная хорошая новость, что мама наконец пришла в себя.
Руслан очень кратко и поверхностно рассказал о ее самочувствии. Самое главное, что маме предстоит очень длительная и тяжелая реабилитация, которая неизвестно сколько займет по времени. И что Влад ее собирается увозить из города, как только ей разрешат перелеты.
– Почему Тибет?
– Сам не знаю, Есь. Душа туда тянется. Хочу что — то изменить в себе. Больше в нашем городе не могу оставаться, не вынесу там находиться. Все и так напоминает о ней.
– Ты об Але?
– можно было и не спрашивать. Брат так и не рассказал, что еще успел тогда натворить, когда узнал свою правду.
– Руслан, ты же знаешь, что всегда можешь мне все рассказать. Я всегда на твоей стороне. Хотя сейчас из меня еще тот слушатель.
– странно, но я пытаюсь изобразить подобие улыбки, но выходит совсем обратное.
– Что ты сделал тогда, брат?
– Ничего особенного?
– подрывается с места брат и прикрывает глаза.
– Ничего особенного. Просто доказал, что я всего лишь сын своего отца.
– Ты… - запинаюсь.
– Ты Але доказал? Ты ее…?
– не могу и не хочу вслух это произнести, тем более поверить, что мой братик, любимый, добрый, младший брат способен на такое, особенно в отношении Али, той, которую любит с самого детства.
– Все, Есь, не бери в голову, я разберусь. Думай только за себя, и сама быстрей возвращайся к нам. Феликс обещал, что тебя точно можно будет забрать через год. Я думаю, к тому времени уже смогу вернуться обратно.
И еще… Есь, любые посещения и визиты к тебе запрещены. Так нужно для лечения.
– Так сказал этот Феликс?
– Да.
– Знаешь, только за это он уже мне немного нравится. Для всех лучше будет не встречаться со мной. Хотя ты и так улетаешь неизвестно насколько, маму Влад заберет, остается только дядя. Но и ему получается тоже нельзя со мной видеться.
– Сестра, так надо. Когда тебе станет лучше, ты сможешь нам позвонить. В любом случае дядя всегда будет руку на пульсе держать. Ему тоже рекомендовали именно Феликса. Он с Владом буквально на день разминулся.
Дядя тоже собирался встретиться и пообщаться с Феликсом, прежде чем тебя привозить сюда.
– Но раз я тут, то могу предположить, что и дядю все устраивает. Только мне одной плевать. Мне все равно, Рус.
– Возможно это и хорошо, что тебе сейчас на все плевать Есь. Потому что есть еще кое — что, что ты должна узнать и лучше будет, если ты узнаешь все от меня.