Счастье Ангела
Шрифт:
– Лин, что случилось? Давай врача вызовем.
– Нет, не стоит. Это все нога, стала давать о себе в последнее время.
– Лин, это не шутки. Ты ее давно показывала врачу?
– Лер, нет повода для беспокойства. Моя тетя всю жизнь страдает с ногой.
– Знаю, Лин. Но твою тетю не подстрелили в ногу, когда она убегала от бандитов с двумя детьми на руках. Лин, покажи ногу врачу. Умоляю! А иначе я Марку пожалуюсь или детям.
– Лер!
– Да, я знаю, как на тебя подействовать, другого способа
– Хорошо, обещаю. Точно покажусь. А сегодня, прошу, съезди за меня в Ростов, надо проверить строительство нашей школы.
– Ростов… Уже неплохо. Хоть не в Сибирь. Не люблю холода.
Дальше мы расходимся по своим кабинетам. Яна уже с порога атакует меня. Дел и новостей скопилось очень много. Моя помощница уже много лет работает у нас. Почти моя правая рука, после Леры.
– Лин, строительство перинатальных центров идет по плану. Кстати, там где они открылись год назад, рождаемость повысилась на девять процентов. И это только начало. Все довольны очень. Сам губернатор давно ждет встречи с тобой.
– Перенеси, пока нет его в ближайших планах.
– Поняла. Еще у нас… - грохот от открывшейся двери заставил нас поднять голову.
Руслан, очень злой, разъяренный, весь красный стоит в проеме. Никогда его раньше таким не видела. Никогда.
– Это все правда?
– надрывно дышит он.
– Я пойду!
– Яна быстро покидает кабинет. Быстро подхожу к сыну и обхватываю его лицо двумя ладонями. Но он быстро и небрежно убирает их и не позволяет даже прикоснуться к себе.
А еще… Я вижу его глаза, полные слез.
– Это все… Все, что там написано правда.
– не понимаю сперва вопрос ли это. А на пол из его рук падает огромная папка. Сажусь на корточки и поднимаю содержимое. Но руки, как от огня, сразу же одергиваю, когда вижу, что там.
Наши с Олегом снимки. Их очень много. Я не помню, чтобы нас фотографировали тогда. Олег ревностно к такому относился. У нас было несколько фотосессий с ним. И все только с его согласия и позволения.
А эти все фото… Смотрю одно за одним. Сразу видно, что мы оба совсем не в курсе, что нас вообще снимают.
– Что молчишь? Неужели нечего сказать?
– поднимаю глаза на сына и сама плачу. В его взгляде брезгливость ко мне, презрение. Все, но только, не любовь сына, не уважение к матери.
– Тогда я начну за тебя. Вы с дядей все время врали, обманывали и меня, и Есю. Богатая избалованная девочка, привыкшая к роскоши и уставшая от нее, сбегает из дома в день своего совершеннолетия.
Сердце твоего деда не выдержало, и он умер в этот же день. Умер… Из — за тебя умер.
– выкрикивает мне он в лицо. Я закрываю уши ладонями. Нет. Машу головой. Но Руслан резко убирает мои руки, больно сжимает и продолжает:
– И к кому ты сбежала? К бандюгану, к бандиту. Твой отец искал тебя. А, когда узнал с кем ты
А теперь строишь из себя святую, на могилу нас постоянно водила с детства, плакала, смотрела нам в глаза и постоянно врала. Год за годом только одна ложь. Ни капли правды. Ты не достойна носить фамилию Мальтова.
Посмотри, хорошенечко посмотри на снимки. Я вот их наизусть выучил. Олег… Борцов Олег. Мой родной отец. Насильник, убийца, продавал невинных девушек, издевался над ними, казнил людей, пытал их.
И во всем этот дерьме ты его поддерживала. Всегда. С ним на пару продавала девушек! Да! Смотри на меня! Не смей отворачиваться. Как тебе живется, а? Они же были твоими ровесницами. А вы их под извращенцев подкладывали, под маньяков.
– Нет!
– кричу я.
– Все не так, не так!
– Не так! А как, мать твою! Смотри!
– тычет он мне в лицо стопку наших фотографий.
– Что ты видишь на них? Что? А я вижу криминального авторитета на них вместе с его постоянной шлюхой, с тобой…
– Нет!
– качаю головой, но сын и не пытается меня услышать. Даже с пола не дает возможности встать.
– Да, раньше Ангелина Мальтова одевалась совсем по — другому. Тебе идет шлюховские наряды. И ты говоришь, что не поддерживала его? Да смотри, как ты смотришь на него. Как сучка на своего хозяина.
Здесь есть и где ты и возле его ног. Блядь!
– смачно ругается сын и сплевывает на пол. Никогда раньше он не ругался и не матерился.
– Я чуть не вырвал, пока смотрел всю эту мерзость.
Я понимаю, о каких фото он говорит. Помню то время. Это было как раз тогда, после больницы, когда я притворялась с Олегом, что у меня есть к нему чувства. Это был один из пунктов с нашим с Марком плана.
На этих фото действительно я любящими глазами смотрю на Олега в откровенных нарядах, которые он так любил, и не в менее откровенных позах. Никто, кто не знает, и не сможет даже предположить, что это все обман, спектакль только для одного героя.
Все выглядит более, чем правдоподобно.
– Ты и ребенка от него не хотела. Как и он впрочем. Поэтому и избавились от меня. Да? Зачем таким уродам ребенок, еще и с кучей патологий? Поэтому и бросили меня, чтобы и дальше прожигать свою жизнь и губить невинных.
Только дядя не смог оставить меня. Боролся за меня. Пока ты… Пока ты трахалась с ним сутками и бегала с ним по его борделям.
– Сынок…
– Не смей! Не смей меня так называть.
– с трудом он дышит. Я уже и вокруг посмотреть не могу из — за слез.
– Потом, когда папашу наконец убили, ты поджала хвост и вернулась в семью. Но ты оказалась еще хуже. Такая же, как и он. Чтобы не делить наследство, ты и сестру свою убила…