Счастье дается всем. Книга 1
Шрифт:
– Кто это там смотрит на меня столь недоброжелательно? – между тем рассмеялся князь, кивая остальным иллике, как старым закомым, но взглядом остановившись на поджавшей губы Яннике.
– Моей дочери не нравится, что я улыбаюсь тебе, Борг. Прости, она сегодня впервые с нами.
– Красивую злючку вырастила ты, Гутри! – князь уже подошёл совсем близко, и Янника задрала голову, таким огромным он был. – Не хмурь свои красивые брови, девочка. Ты среди своих.
Глава 3
На огромных конях-сторгах
Шокирующем было всё! Во-первых, оказалось, что платформы, бывшие естественным средством передвижения по поместью Ольсон и его окрестностям, здесь, в Озёрном крае, не могли нести на себе никого, кроме иллике. И все в этом княжестве, а может и далее, Янника теперь и даже и не знала, передвигались на животных.
Во-вторых, все чопорные, сдержанные иллике, лишь только взлетели, поддерживаемые сильными руками воинов, на огромных коней-сторгов (которых Янника до этого видела всего лишь два раза в жизни), вдруг превратились в оживлённых, раскрасневшихся болтушек. Хохочущих. Что-то лихо и привычно обсуждавших с сопровождавшими их воинами. И даже умная Келда цвела румянцем и благосклонно кивала своему коренастому бородатому спутнику, крепко перетягивающему её объёмную талию широким ремнём. И иллике, как оказалось, вообще не удивлял и не шокировал тот факт, что им предстояло покрыть расстояние, равное шести хротгарским милям, в седле! Прижатыми в самом неприличном и буквальном смысле этого слова к княжеским воинам. Прижатыми! К воинам! О, Снежная дева!
В-третьих, и это было самое невероятное для Янники, здесь было разом огромное количество мужчин! Просто невероятное. Человек сто! И все они были сейчас рядом. Рядом с ней.
Нет, Янника, конечно, не была совсем наивной, и у неё было два старших родных брата, отец, четыре дяди и много двоюродных родственников мужского пола, но жили они исключительно на мужской половине поместья. И почти никогда, исключая редкие семейные праздники, с юными иллике не пересекались. Да что родные! Даже слуг мужского пола на половине Благочестивой Гутрун было от силы три-четыре человека. Ведь у юных иллике, живших с матерью, должен был быть чистый, светлый мир. Мир, полный нежности и неизбывной женственности… Чтобы преумножалось благословение Снежной девы.
И вот теперь, покачиваясь почти в объятиях молодого воина, которого князь назвал юным Варгом, пристёгнутая к нему широким поясом, Янника не знала, что и думать. Близость мужского тела, тяжёлое дыхание над головой, хрип и фырканье животного под ногами, непривычная тряска, скрадываемая пружинистой шкурой снежного кота, и ветер шальной свободы в волосах.
И этот ветер ей нравился! Очень нравился! Как верно говорила мама, быть иллике – счастливая судьба. И эта судьба досталась ей! Что ж… зачем тогда страшиться неизвестного и стенать по невозвратному? Пришло время вступить в настоящую, взрослую жизнь. Откинув в сторону всё, что считала
И Янника вздохнула, закрыла глаза – и откинулась назад, прижимаясь как можно сильнее к своему крепкому спутнику, потому что так скакать было проще.
Через полтора часа переменного аллюра группа княжеских всадников достигла Озёрной горной гряды. Воины, слаженно отстёгивая иллике, спешивались, снимая бережно раскрасневшихся на ветру белокурых женщин. Лишь спутник Янники не спешил. Конь под ним нетерпеливо перестукивал уставшими ногами и фыркал, а молодой воин всё не отстёгивал напоясника, крепко удерживая в объятиях Яннику.
– Что это ты, Варг, медлишь? – усмехнулся князь, снимая с коня Благочестивую Гутрун. – Надышаться счастьем не можешь? Вроде не первый раз белокурую кудесницу везёшь. Правда, на это раз уж очень сладкую!
Но воин молчал. И князь недовольно дёрнул бровью. Но вдруг, поосмотревшись внимательнее, громко рассмеялся. А вскоре, повернувшиеся на смех князя воины один за другим присоединились к его громкому хохоту. Одному Варгу было не до смеха: на ветру непонятно как заснувшая Янника намертво оплела воина белокурыми прядями, зацепившимися тяжёлыми золотыми пиками за рифлёную военную котарди. Словно в лиственничном коконе оказался воин.
– А твоя злючка даром времени не теряет, Гутри! – вытирая выступившие от смеха слёзы, сказал князь. – Нашего стойкого волка оплела!
От громогласного мужского гогота Янника проснулась. И совсем не понимала спросонья причин воинского веселья. Да и странно – головой дёрнуть тоже не могла, словно приклеилась… К счастью, на помощь ей уже спешили белокурые иллике.
В общем, тот ещё денёк оказался!
***
Напротив Озёрной горной гряды, прямо у входа в шахту, где добывали редкий металл-трозониум, работали иллике.
Как поняла едва поспевавшая за всеми Янника их коротких фраз, что бросал Сверборг-могучий её матери, целая череда несчастий случилась за этот месяц прямо здесь и в окрестностях Озёрной гряды.
– Сначала думали, Гутри, что горные духи шалят, жилу указывают, – басил князь, – сама знаешь, обвалы в горняцком деле не редкость. Но чтобы кровавую дань собирали?! По три дня подряд. Это, сама знаешь, дело небывалое! Вот вчера из шахты снова двух отошедших к Снежной деве подняли. Это были люди самого Бжорга–красного. А у него лет пятнадцать как ни одной пропажи не было! Так! – расстроенно качал головой могучий воин. – Помоги! Посмотри со своими девочками, что там такое!
Благочестивая Гутрун, всё это время сосредоточенно и молча шедшая рядом с ним, вдруг резко остановилась, легко развернувшись на одних каблучках, и успокаивающе положила свою руку на могучую грудь князя:
– Сделаем что сможем, Сверборг! Да поможет нам благословение Снежной девы! А пока пусть твои озёрных уберут подальше! Нечего нам на постороннее отвлекаться…
Но воинам словно и не нужно было никаких просьб женщины. Очень ловко и слаженно они оттеснили зевак, набежавших из шахтёрского поселения поглазеть на иллике, и мгновенно образовали полукруг, отделяя белокурых дев ото всех.