Счастье и тайна
Шрифт:
— Вы только еще больше расстроитесь, — говорил он. Рут поддерживала его. Но быстро оправившись от удара, я почувствовала, что к моей печали примешивается обида. Я все время спрашивала себя, почему они все так уверены, что Габриел покончил с собой?
Ответ я нашла сама. Отчего еще он мог погибнуть? Было ли это случайно? Я все время старалась представить себе, как это могло произойти. Возможно, он слишком низко перегнулся через перила и упал? Ведь может быть так?
Да, может быть. Это было для меня единственно разумным объяснением.
Вновь
Но они уже вынесли вердикт и мне никто не поверит. Меня бы просто назвали истеричкой.
Я сообщила отцу в письме о смерти Габриела, и он приехал на похороны. Я была довольна, когда узнала, что он приедет, надеясь, что он хоть как-то утешит меня. По-детски наивно я полагала, что беда может сблизить нас. Но при первом взгляде на него я поняла, как глупо было на это надеяться. Он был так же далек от меня, как и прежде…
Он искал возможности поговорить со мной до того, как мы поедем в церковь, но я постоянно ощущала, что для него это лишь неприятная необходимость.
— Кэтрин, — спросил он, — что ты собираешься делать дальше?
— Дальше?.. — безучастно откликнулась я. — Я на самом деле еще не думала о своем будущем. Потеряв тех двоих, что искренне любили меня (шли дни, а с ними таяла надежда найти Фрайди), кроме этой потери я ни о чем другом думать не могла.
Отец нетерпеливо ожидал моего решения.
— Да, да. Тебе надо решить, что ты будешь делать дальше. Полагаю, ты могла бы остаться здесь… Или же вернуться…
Никогда в жизни я еще не чувствовала себя такой одинокой. Я вспоминала, с какой заботой относился ко мне Габриел, как он всегда хотел быть со мной рядом — в любую минуту дня и ночи. Я подумала: если бы сейчас вдруг появилась Фрайди и понеслась ко мне большими скачками, а потом прыгнула на руки — вот тогда я могла бы думать о будущем.
Я сказала холодно и твердо:
— Пока у меня нет планов на будущее.
— Конечно, прошло еще так мало времени, — в его голосе слышалась усталость, — но если тебе необходимо будет возвратиться, то, разумеется, приезжай.
Я молча отвернулась от него, боясь, что голос выдаст мое состояние.
Как печально было зрелище похорон! Прибыл катафалк, Экипажи и лошади были украшены плюмажами и бархатными покрывалами. Участники похоронной процессии были в черном с головы до ног. Габриела похоронили в старинном семейном склепе Рокуэллов, где покоились останки его многочисленных предков. Я подумала: а те двое, которые покончили с собой таким же образом, — тоже здесь?
Вместе с остальными членами семьи я вернулась домой, молча пригубила вина и едва коснулась традиционного поминального блюда. Я еще не привыкла к вдовьему траурному наряду.
Отец уехал сразу же после похорон, сославшись на то, что ему предстоит длинная дорога. Он добавил, что ждет от меня вестей о моих дальнейших планах. Если бы я почувствовала хоть малейший намек на то, что он хочет, чтобы я поехала с ним, — я бы тут же отправилась домой.
Меня тянуло к сэру Мэтью, который после трагедии утратил былую свою беспечность. Он был очень добр ко мне, заставил меня сесть рядом, когда все, кто был на похоронах, кроме членов семьи, уехали.
— Как ты чувствуешь себя, дорогая моя, — спросил он меня, — в этом доме, полном чужих людей?
— Я ощущаю только оцепенение и пустоту, — сказала я.
Он кивнул.
— Если хочешь остаться здесь — тебе всегда будут рады, Это дом Габриела, а ты была его женой. Если хочешь уехать, я пойму тебя, но мне будет очень жаль.
— Вы так добры ко мне, — и вот тут-то, оттого, что он так ласково обратился ко мне, на глазах у меня выступили слезы, хотя до этого я не могла проронить ни единой слезинки.
Ко мне подошел Саймон. Он сказал:
— Вы ведь уедете отсюда? Что вам здесь делать? В деревне ведь скучно, не так ли?
— Я сама приехала из деревни, — ответила я.
— Но после нескольких лет, проведенных во Франции…
— Я удивлена, что вы помните обо мне такие подробности.
— У меня очень хорошая память. Пожалуй, это единственное, что есть у меня хорошего. Да, вы уедете… Вы станете более свободной, чем когда-либо. — Он быстро сменил тему. — Вам идет траур.
Я чувствовала, что за его словами что-то скрывалось, но я слишком устала и была слишком поглощена мыслями о Габриеле, чтобы придать этому какое-то значение.
Я была рада, когда подошел Люк и заговорил о делах.
— Нельзя все время думать только об этом, — заметил он. — Нам придется забыть все это. Надо жить дальше.
Мне кажется, в его глазах появился какой-то блеск. Ну; как же — новый наследник! Что-то я не заметила, чтобы он сильно горевал о Габриеле.
Я старалась отогнать от себя пугающие мысли, которые так и лезли в голову. Я не верила, что Габриел упал с балкона случайно. И я не верила в то, что он нарочно покончил с собой.
Тогда во что же оставалось верить?..
Когда зачитали завещание Габриела, я узнала, что я теперь хоть и не очень богата, но могу вести приличествующий мне образ жизни. У меня был доход, обеспечивающий независимое существование. Это явилось для меня полной неожиданностью. Конечно, я знала, что Керкленд Ревелз перешел бы к Габриелу после смерти его отца, вместе с доходом, обеспечивающим его содержание, но я не предполагала, что у него было еще так много своих денег.