Счастье моё
Шрифт:
Двор тоже изменился. Висела волейбольная сетка. У раненого Толстого появился новый бетонный глаз – светлее остального лица и глядевший прямо с профиля, отчего Толстой стал похож на камбалу. В открытом окне первого этажа виден был Оскар Борисович. В старорежимной художественной блузе, с палитрой на пальце, он рисовал на оконных стеклах птиц. Уже была готова надпись «1 сентября».
Птичья голова его повернулась, но Семен прислонился к стене, и Оскар Борисович его не увидел. В школе был ремонт
Семен заглянул в ботанический кабинет. Дверь каморки была открыта. На раскладушке лежали клубки шерсти и начатое вязанье. Подоконник был уставлен бутылями с клубникой и смородиной. Ни здесь, ни в зеленом полумраке ботанического кабинета Виктории не было.
Семен взял в руки фотографию Лидии Ивановны. Угол рамки был обвязан черной лентой.
ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Здравствуй. Пришел полюбоваться. Полюбуйся, погляди, что ты тут у нас наделал.
ВИКТОРИЯ. Сенечка! Ты все-таки пришел!
Семен увидел, что баба-штукатурщица торопится к нему, нелепо размахивая руками, и узнал в ней Викторию. Живот был очень заметен.
(Бросилась ему на шею.) Сенечка, родненький мой, как здорово, что ты пришел! Я же верила, что ты придешь, умом понимала, что не придешь, но верила! И ты пришел!
СЕМЕН. Я только недавно смог ходить без костылей. И первый раз в увольнении. И сразу к тебе, чтоб решить, как мы дальше жить будем. Но почему ты сама ни разу ко мне не пришла? Притащила в больницу, как санитарка раненого с поля боя, – и исчезла.
ВИКТОРИЯ. Но я же позвонила Анечке и сказала, где ты. И я все-все про тебя знаю от Анечки. (Плачет.) Пришел все-таки! Бедненький ты мой! Ну что ж тебе всё время приходится из-за меня страдать?! Несчастненький, любименький ты мой, я ж тебя всего известкой вымазала.
СЕМЕН. Сейчас-то дело идет на поправку. А ведь чуть калекой не остался. У меня был сложный перелом стопы. Три раза неправильно срасталась, и ломали заново. И после травмы меня в увольнение, конечно, не отпускали. Поэтому я пришел только сегодня. Между прочим, в субботу. Как обещал!
ВИКТОРИЯ. Это очень-очень хорошо, что ты пришел!
Она сильно изменилась, но улыбка её стала еще прелестней.
СЕМЕН. А тебе, видно, плевать было, как я там.
ВИКТОРИЯ. Ну что ты, миленький, я теперь тебя никогда не смогу забыть.
СЕМЕН. Значит, нарочно не приходила?
ВИКТОРИЯ. Нарочно, миленький.
СЕМЕН.
ВИКТОРИЯ. Твои, Сенечка.
СЕМЕН. Ну, у тебя железная воля. Полгода проверяла?
ВИКТОРИЯ. Семь месяцев и двенадцать дней.
СЕМЕН. Проверка – это тоже по плану?
Виктория засмеялась.
Ну и как? Проверила?
ВИКТОРИЯ. Проверила! (Прижалась к нему.)
СЕМЕН. Я вижу: у тебя всё по плану. И ремонт – всё как задумала.
ВИКТОРИЯ. Поцелуй меня, миленький.
СЕМЕН (поцеловал её). Давно ремонт начала?
ВИКТОРИЯ. Как раз когда Лидия Ивановна умерла. Прямо на следующий день после похорон.
СЕМЕН. В июне, значит.
ВИКТОРИЯ. Третьего июля.
СЕМЕН. И всё своими руками?
ВИКТОРИЯ. Нет, конечно. Тут работала бригада из ремстройтреста. Но они больше пачкают, чем делают, а убрать за собой – ни в жизнь. Главное, теперь они ушли, а пол не привели в порядок. Слушай, у тебя увольнение до каких?
СЕМЕН. До завтра.
ВИКТОРИЯ. Раз ты всё равно пришел, может, поможешь? Оскар Борисович старенький, остальные все на каникулах, и так получилось, что я одна.
СЕМЕН. А тебе разве можно этим заниматься?
ВИКТОРИЯ. Мне это очень-очень полезно. И главное, приятно. Я же здесь живу. А теперь еще и ты рядом. Ничего со мной не случится.
СЕМЕН. Смотри, что принес. (Вытащил из кармана и развернул плоский пакетик.)
ВИКТОРИЯ. Что это?
СЕМЕН. Цикля. Инструмент для ремонта паркета. Чтоб он блестел как зеркало.
ВИКТОРИЯ. Какой ты молодец! Запомнил!
СЕМЕН. А ты меня ни разу не навестила.
ВИКТОРИЯ. Сенечка, ну подумай, получилось бы, что я навязываюсь. Зато Анечка каждый день тебя навещала. Я и подумала, что у тебя с ней всё очень-очень хорошо… Вот рабочая одежда наших маляров. Ты можешь переодеться.
СЕМЕН. То, что она ко мне ходила, ровным счетом ничего не значит. Но я отдаю должное её упорству.
ВИКТОРИЯ. У нас в, детском доме все такие. Сенечка, чтоб не забыть: ты никому не рассказывал, что у нас с тобой было в ту ночь?
Семен ворошил груду спецодежды.
ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Рассказывал. Он же всегда говорит правду.
ВИКТОРИЯ. Вот эти брючки, миленький, тебе будут как раз. Ну, переодевайся, скоренько…