Счастье на ладони. Душевные истории о самом важном
Шрифт:
– Я так рад тебя видеть, – сердце было готово к прыжку метров на сто. Неожиданная встреча взволновала меня настолько, что я потерял дар речи. Желание обнять и поцеловать силилось с каждой секундой, но я не мог. Скорее всего, Аня замужем, и я не имею права претендовать даже на улыбку, не говоря уже о поцелуе.
– Ты замужем? – нечаянно вырвалось.
– Во дурак, к чему этот вопрос? Да, сегодняшний день явно сулит мне казаться глупцом в чужих глазах.
– Нет, – Аня смотрела в упор, не сводя глаз. Это волновало и настораживало.
– Мам,
– Вы знакомы?
Аня перевела взгляд на девушку, а потом – на меня. Помедлила с ответом, поправляя выбившиеся из-под вязаной шапки локоны.
– Это твой папа, – не сбавляя тона, ответила она и прослезилась.
С того дня прошло уже полгода. Я живу с Аней в ее квартире. Работаю с дочерью в том офисе, куда и хотели перевестись. И каждый день звоню другу Саньке и благодарю его за то, что он тогда заболел и не повез меня на работу.
Никитична
Эту историю мне рассказала подруга, которая работает фельдшером скорой помощи. Обычно я ее про работу не расспрашиваю, знаю, какие порой у них случаются кошмарные ситуации. Но одна история прочно засела у меня в голове. Подруга рассказала мне ее, когда мы думали, как усадить моего мужа в такси после корпоратива. Насмеявшись вволю с попытками «погрузить тело», подруга без сил плюхнулась на сиденье и сказала:
– Ох, сейчас бы сюда нашу Никитичну. Та точно его подняла и усадила бы в два движения!
– Это та, которая уже 50 лет на «скоряке»? Так она ж крошечная, как сушеная ягодка!
– Она, да! Рост метр двадцать, вес килограммов сорок. Но я так люблю с ней в одну смену попадать!
– Почему?
– Да ты не представляешь, как легко и быстро она на ноги всякий неадекват ставит и в себя приводит. Был у нас случай, я тогда только-только пришла работать и в смену с Никитичной меня поставили впервые.
– Расскажи!
– Дело было так. Поступил нам вызов «смерть на улице». Мы на такие летим, только волосы назад, чтоб успеть реанимировать. Приехали минут за пять. Видим – стоит толпа на остановке вокруг бездыханного тела. Издалека чувствуем чудесное амбре многодневного запоя и понимаем, что товарищ в стельку пьян. Начинаем ругать вызвавших нас сердобольных граждан. Те доказывают, что человек мертв – не реагирует на попытки разбудить, вроде не дышит, давно не шевелится.
А надо заметить – мужчина был довольно внушительных размеров. Этакий богатырь, решивший отдохнуть.
Устав слушать препирания и тратить попусту время, Никитична подошла к мужчине и схватила его за ухо. Через минуту эта крошечная женщина подняла пациента на ноги. Пара оплеух шла бонусом и помогла взбодриться и отправиться домой.
Оторопевшая толпа пару минут молчала,
– Вот, а ты говоришь – сушеная ягодка! Это не ягодка, а та еще перчинка.
– Может, нам попробовать это тело тоже за ухо «реанимировать»?
– А может, не надо? – тело подало голос. – Я сам пойду, честно, не надо меня к Никитичне!
Похороны
Жизнь – штука непредсказуемая. Живешь вроде как все и не догадываешься, какую «заковырину» может вытворить родной, казалось бы, человек. Иногда просто диву даешься, сколько коварства может скрываться в человеке!
Иваныч с Михалычем были закадычными друзьями с тех самых пор, как местное ДРСУ закрыли и их обоих отправили на «заслуженный отдых». Остальной коллектив практически полным составом был принят на работу в одно из ЖКХ города. Кроме этой парочки. Было в них что-то неуловимо душное и одинаково дотошное. Хотя и не было в их внешности ни единой общей черты.
Они работали в разных подразделениях и почти не пересекались по работе, но были, как братья-близнецы. Любили критиковать, обсуждать, осуждать и устраивать склоки на ровном месте. Не было дела, которое они не обложили бы своими едкими комментариями.
– Ну кто тебя учил так гайку заворачивать?
– Ты хоть в школу-то ходил? Или только курить за угол бегал?
– Ты изоленту в глаза видел? Иди в телефоне своем посмотри, что это такое и как пользоваться!
Подобные комментарии они оставляли по поводу и без. Сами при этом либо вовсе за дело не брались, либо делали из него великое одолжение. Начальство воспринимало обоих как чемодан без ручки – нести тяжело, а выбросить жалко. Найти работу за пару лет до пенсии эти склочники вряд ли смогли. Вот и терпел их коллектив, считая дни до пенсии. Их пенсии. Которая, к счастью, должна была наступить почти одновременно.
Отдых-то, может, и был заслуженным, но воспринимался обоими как личное оскорбление. Мол, набрали на работу малолеток неопытных, зеленых да глупых. А их, опытных, работящих, бывалых, оставили за бортом.
После ухода эта парочка выяснила, что у них много общего:
– полнейшее отсутствие хобби и увлечений. Даже рыбалка не прельщала и не манила своими разнообразными удовольствиями;
– склочный и скандальный характер;
– отсутствие желания заниматься огородными работами;
– огромная, многолетняя любовь к выпивке. Нельзя сказать, что были они запойными алкоголиками или буйными дебоширами, но прожить недельку без стопочки в выходные не могли оба.
Именно на этой почве они, собственно, и сдружились. Причем настолько сдружились, что стали пропускать стопочку не только по выходным и праздникам. А потом и не стопочкой стали увлекаться. Никуда ж не надо! На работе не оценили, увлечений никаких. А водочка родимая развязывала язык и настраивала на нужный лад.