Счастье по завещанию - 2

Райская Ольга

— Ну, шлава Прешветлым! Шладилошь! — всплеснула руками нечисть. — Я уж думала, шуженого нам недоделанного подшунули, а герцог ничего… может. Вона как щечки рашцвели, аки маков цвет. Да ты шадишь жа штол, лебедь белая. Шию минуту обед подам!

Милли похлопала глазами, ничего не поняла и села за стол вместе со мной. Правильно, мало ли какие там политические дела в мире творятся, а обед должен быть по расписанию. Тогда и проблемы легче решаются, да и не такими страшными кажутся на сытый желудок. Тем более, есть хотелось на совесть.

С отъездом

хозяйки изысканных блюд в Торнборне не готовили, но мне и обычная похлебка из потрошков домашней птицы, жаркое из кролика и салат из поздних осенних овощей показались пищей богов. А уж когда в чашках задымился прекрасный чай, наполняя комнату тонким чарующим ароматом, стало казаться, что жизнь налаживается.

Совсем как в детстве, мы сидели с Милли, поедали вкуснейшие плюшки, щедро сдабривая их земляничным вареньем, и болтали о разных пустяках. Если, конечно, можно считать пустяком наряд на самый первый бал. Нет, это не пустяк, как и само событие, о котором, как бы оно ни прошло, женщина будет вспоминать всю жизнь. И, возможно, расскажет о нем потомкам.

На этот раз в комнате появились сразу две исходящих паром лохани, куда нас благополучно и усадили отмокать. А потом Верея, засучив рукава, намыливала и терла нас так, словно до сего момента мы век ходили грязными. Но никто и слова поперек не сказал.

На балу каждая красавица желает блистать, поэтому стремится создать идеальный облик. А в этом деле мелочей не бывает. И, кажется, так думали не только мы.

Когда мы распаренные сидели и просушивали на осеннем солнышке волосы, в дверь постучали. Это оказался вовсе не посыльный. Вернее, посыльный, но не привычный адепт первых курсов, а гвардеец Рорков в сопровождении двух королевских магов.

— Милисента и Мелисса Бьорн? — строго спросил он.

— Да, это мы, — ответила я, хотя в дверном проеме стояла одна. Милли так и осталась сидеть у окошка.

— Тогда, это вам!

Гвардеец протянул мне две массивные бархатные коробочки, сверху на которых имелась именная магическая подпись. Я поблагодарила офицера, и он откланялся.

В коробочке с моим именем оказался прекрасный комплект из ожерелья и сережек, выполненный из крупных голубых бриллиантов, обрамленных более мелкими привычного белого цвета. Изысканное и очень ценное украшение, достойное самой королевы. О, я представляла его стоимость. Но больше всего взволновало не оно, а короткая записка, которая к нему прилагалась.

«Ваша светлость,

Нет в мире украшения, достойного Вас. Ибо ваши глаза сияют ярче любого бриллианта, а доброту, мудрость и прелесть не измерить в каратах. Но я надеюсь, что скромный дар понравится моей леди и идеально дополнит «слезу королевы».

С надеждой на скорую встречу,

Ваш Д.»

Сердце застучало так часто, что я даже дотронулась до груди, испугавшись, что оно выскочит от переполнявшего меня

счастья. Ваш Д. Это же мой… мой… только мой Д. Хотелось об этом петь, кричать и декламировать что-то поэтическое. Любовь — это вирус, от которого люди глупеют и начисто перестают соображать. Но, Пресветлые мои! Что же это за прекрасное чувство!

Конечно, самым дорогим и желанным камнем Ландоры был, есть и все еще остается талум. Но его изъяли, оставив только в кольцах магов, поэтому возникла бы неловкость, если бы супруга герцога появилась на балу в украшениях из запрещенного минерала. Рорки, как правящая семья, должны быть примером для всех, и я это хорошо понимала. Кроме того, зная, что из себя представляет талум, я бы предпочла носить любой другой камень, а не останки почивших драконов. Голубой бриллиант — лучший выбор, на мой вкус. Даже тут Демиан угадал.

Милли же никак не решалась открыть свою коробочку. Она держала футляр в дрожащей руке и беспомощно смотрела то на меня, то на Верею.

— Чего таращишьшя! — не выдержала нечисть, у которой любопытство зашкаливало. — Открывай шкорее!

В общем-то, я была с ней полностью согласна.

— Это мне?.. Это же какая-то ошибка, Лисси, да?.. — в который раз спрашивала она.

— Тебе, Милли. Магия не врет, а на коробке значится твое имя. Уверена, его величество не мог оставить свою даму без подарка, — в который раз повторила я.

Милисента глубоко вдохнула, словно готовилась нырнуть с головой и запасалась для этого воздухом, и только после того откинула крышку.

Ахнули все. Конечно, камни в гарнитуре Милли были попроще, чем в моем, но это не умаляло прелести самого изделия. Крупные, ограненные в форме сердец александриты нежно-лавандового оттенка в обрамлении мелких бриллиантов соединялись между собой тонкими золотыми цепочками. В комплект шли серьги и кольцо.

— Как он узнал?.. — прошептала Милисента.

— Что? — я не сразу ее поняла, залюбовавшись сиянием камней в лучах вечернего светила.

— Как он узнал, что у меня платье именно такого цвета? — повторила свой вопрос леди Бьорн.

— На то он и король, чтобы все знать. А о тебе особенно, — улыбнулась я.

— Почему обо мне особенно? — захлопала длинными ресницами Милли.

— Жапал на тебя монарх, подшел, поплыл! Не томи, читай жапишку! — выпалила несдержанная нечисть, и мне оставалось лишь закатить глаза от подобной откровенности.

Зато Милисента воспрянула духом и развернула сложенный лист.

«Миледи,

Позвольте преподнести вам эти каменные сердца с той же искренностью, с которой я готов подарить вам и собственное сердце. Считаю минуты до нашей встречи.

Г.Р.»

— Ишь ты, какой шлашталюбец в короне! — отмерла потрясенная Верея.

— Романтик, — произнесла я.

— Он хороший… — с блаженной улыбкой, прижимая к себе листок с посланием, сообщила нам Милли.