Счастье под угрозой
Шрифт:
– Она наверняка согласится. Энни давно надеется на то, что вы женитесь и наймете на работу служанок… Но как же быть мне, господин? Вы не говорили, что останетесь в Трейлингхейле. А если леди пробудет здесь недолго…
– Она будет гостить здесь до тех пор, пока это необходимо, – пояснил Роб. – Но поскольку я ничего не знаю наверняка, мне не хотелось бы, чтобы ее пребывание здесь стало предметом сплетен.
– Наши люди умеют держать язык за зубами. Так было, когда Сама еще жила здесь, сэр, – произнес
– Знаю, – сказал Роб. – И Парленд Доу скоро снова объявится в наших краях. Это прекрасный источник новостей из отдаленных графств, но позаботьтесь о том, чтобы присутствие в замке посторонней леди не стало для него очередной новостью.
Глава 9
Майри быстро оделась, в то время как котенок, свернувшийся калачиком на одной из подушек, наблюдал за каждым ее движением своими ясными золотистыми глазами.
– Неплохо устроился, – произнесла девушка.
Ушки котенка дрогнули, но Майри больше ничего не сказала. Она надевала свое старое голубое платье, которое прошлым вечером развесила на дверце шкафа, чтобы просушить.
Однако из-за проникающего в комнату сквозь открытое окно морского ветра платье все равно оставалось слегка влажным. Впрочем, в Аннан-Хаусе одежда тоже зачастую оказывалась не суше.
Расплетя косы, Майри расчесала волосы, а потом вновь заплела в одну толстую косу, которую перекинула через плечо. Только после этого она приступила к завтраку.
Каша была еще теплой, и девушка налила в нее немного молока. Когда же она поднесла ко рту ложку, котенок запрыгнул к ней на колени и умоляюще посмотрел на еду.
– Попрошайничать нехорошо, – мягко укорила его Майри.
Но котенок продолжал смотреть на тарелку.
Усилием воли заставив себя не обращать на малыша внимания, Майри доела кашу и намазала на хлеб ежевичный джем. Яблоки она решила оставить на потом.
Когда же она попыталась встать из-за стола, котенок жалобно замяукал.
– Что ж, ты, наверное, тоже проголодался, – произнесла Майри и поставила на пол почти пустую деревянную миску из-под каши.
Котенок, благодарно мурлыкнув, принялся за еду. Но потом вдруг поднял голову и выжидательно посмотрел на дверь.
До слуха Майри донесся стук торопливых шагов по лестнице, затем металлический лязг, после чего дверь распахнулась и на пороге возник Максвелл.
– Накиньте плащ, – произнес он без предисловий. – Я отведу вас на крепостную стену – с нее открывается прекрасный вид, – а потом нам нужно поговорить.
Обрадованная тем, что может хоть ненадолго выйти из этой комнаты, Майри последовала за Максвеллом. Однако, вспомнив, насколько ненадежны ступени, остановилась.
– Но сначала
Роберт кивнул, и когда Майри села на стул, чтобы обуться, его взгляд перекочевал на котенка.
– Надеюсь, вы не позволили этому нахалу съесть всю кашу?
– А что, если и так? – отозвалась Майри. – Вы намерены теперь контролировать каждый мой шаг?
По тому как Майри ему ответила, Роб понял, что она съела кашу сама, но не принять брошенный ему вызов не мог.
– Я распоряжаюсь здесь всем и вся, – произнес он. – И если мне придется отдать распоряжение вам, красавица, поверьте, я это сделаю.
– Вы надеетесь вывести меня из себя, обращаясь со мной столь неуважительно?
– Послушайте… – Роб улыбнулся и покачал головой. – Леди Майри, мне нечасто приходится проводить время в обществе женщин, к которым нужно обращаться в соответствии с этикетом. Так что это скорее привычка, а вовсе не попытка вас унизить.
– Но вы ведь не называете свою бабушку или сестер «красавица».
Майри облокотилась на кровать, чтобы надеть ботинок.
– Нет, к своей единственной невестке Касси и бабке я обращаюсь соответственно «мадам» и «бабушка». – Роберт снова улыбнулся, представив реакцию ее милости на более непринужденное обращение. – Если вы позволите, я стану называть вас Майри. Но не обижайтесь, если вдруг забуду об этом, – а такое непременно произойдет, если я вдруг выйду из себя…
– О да, а это все извиняет, не так ли?
Широко расставив ноги и скрестив руки на груди, Роберт сурово посмотрел на девушку:
– Вы намеренно меня провоцируете, миледи?
Майри удрученно закусила нижнюю губу и принялась завязывать шнурки.
– Иногда в вашем присутствии в.меня точно бес вселяется. Я вдруг начинаю говорить все, что мне в голову взбредет, но обычно я так себя не веду. И в людей ничем тоже не бросаюсь.
– Раньше я о себе тоже так думал, – произнес Роберт.
– О том, что вы становитесь одержимым?
Молодой человек засмеялся:
– Да, можно и так сказать. Когда гнев начинает клокотать в груди, я зачастую начинаю говорить всяческие дерзости, провоцируя брата на ответную реакцию.
– И брат вас наказывал?
– Да, – грустно ответил Роберт, предавшись воспоминаниям. – Глупо было дерзить Алексу, ведь он старше и сильнее. Но я все равно ему дерзил.
– Родителям вы тоже не подчинялись? – спросила Майри, не поднимая головы, поскольку завязывала шнурок на другом ботинке.
– Они оба умерли, когда мне не исполнилось и семи лет, но я попытался испробовать свою тактику на бабушке и дедушке. Это было ошибкой. Вы готовы? – спросил Роберт, снимая ее плащ с крючка на стене.