Счастье под угрозой
Шрифт:
Роберт поморщился, и Майри поняла, что он снова пытается совладать с гневом. Но в этот самый момент вернулась Энни с гребнем в руках, словно Роберт и не отправлял ее заниматься своими делами. Вместо того чтобы возразить, молодой человек заметно расслабился, увидев служанку.
Затем он снова перевел взгляд на Майри и произнес спокойным, но не предвещающим ничего хорошего тоном:
– С вами мы непременно поговорим позже.
Склонившись в реверансе, Энни поинтересовалась:
– Мне причесать ее милость перед ужином, сэр?
– Да, и сделай одолжение, присмотри
Майри смотрела Роберту вслед. Ей доставляло удовольствие наблюдать, как он двигался. Мокрые кожаные бриджи плотно облегали бедра и ягодицы, так что каждый, кто видел только эти части его тела, мог принять Роберта Максвелла за величественного лесного зверя. Очень сильного зверя, способного согреть и приласкать, даже несмотря на грозное рычание.
Энни громко откашлялась.
Ошеломленная, Майри почувствовала, как горячая краска стыда прилила к ее щекам, когда она встретилась взглядом со своей служанкой. Уверенная в том, что Энни к ней обратилась, а она этого не услышала, Майри спросила:
– Ты что-то сказала, Энни?
В глазах девушки заплясали веселые искорки, и она ответила:
– Будете лежать, пока я расчесываю вам волосы, или повернетесь, чтобы я могла распутать пряди?
– Принеси вон то сиденье, – указала Майри на табурет, стоявший у стены напротив камина. – Сяду поближе к огню, чтобы волосы побыстрее высохли, пока ты их причесываешь. Но мне станет ужасно жарко, если я так и останусь закутанной в одеяло.
– О да, миледи, ваши щеки стали такими пунцовыми, – с хитрой улыбкой произнесла девушка.
Мужчины спали, а те, кто не уснул, сидели за столами, когда Роберт вернулся. Майри и Энни расположились за главным столом, причем служанка чувствовала себя скованно, оттого что ужинает вместе с господами. Она настороженно посмотрела на Роберта, когда тот подошел к столу.
Прочитав перед трапезой молитву, он уселся на свое место и сосредоточился на еде. И все же Роберт слышан каждое движение Майри, каждый ее вздох. А молчание оказалось и вовсе заразным, потому что обычный шум и болтовня, царившие в зале, вдруг стихли. Роберту казалось, что каждый присутствующий в зале смотрит на него и думает о том, что он намерен предпринять.
По замку уже разнеслась весть о том, что гостья чем-то разозлила хозяина. Обитатели Трейлингхейла слишком хорошо изучили своего господина и знали, что он этого так не оставит. Роберт обязательно выяснит, каким образом Майри удалось предпринять попытку сбежать из замка, и кто ей в этом помогал. А еще ни у кого не оставалось сомнений в том, что помощник леди Майри – если таковой отыщется – понесет такое же наказание, как и она сама.
Энни тихо ела свой ужин, время от времени бросая взгляды на Роберта. В зал вошел Гиб, на плече которого сидел котенок. В руке мальчишка держал кусок баранины. Не обращая внимания на взрослых, он уселся на лавку возле камина и принялся за еду.
Казалось, царящая в зале тишина не тяготила лишь Майри. Она всего только раз посмотрела на Роберта, и тот едва удержался, чтобы не отвести взгляд точно мальчишка, которого застали за совершением чего-то недозволенного. Он заставил
Если бы Майри утонула, он никогда не простил бы себе этого. Роберт принялся обводить взглядом мужчин, сидевших за столами возле помоста, и с удовлетворением отметил, что, поймав на себе его взгляд, они тотчас же начинали тихо переговариваться.
Покончив с ужином, Роберт поднялся со своего места.
– А теперь мы поднимемся наверх, – обратился он к Майри. – Нам многое нужно обсудить. Энни, Фин заберет Гиба и проводит тебя домой.
Майри набрала полную грудь воздуха, а потом медленно выдохнула, прежде чем встать и последовать за Робертом, На лестнице, когда он жестом приказал ей идти вперед, девушка беспрекословно повиновалась.
Она была благодарна Роберту за его молчание, хотя от него так и веяло холодом.
По крайней мере она больше не мерзла. Ее волосы высохли и были собраны в косу под простой белой вуалью. Жажда ее больше не мучила, а сытый желудок не урчал, как несколькими часами ранее, до того как Роберт нашел ее. Майри знала, что его гнев вызван ее поступком. Сидя в пещере, окруженная со всех сторон водой, она поняла, что разговор с Робертом неизбежен.
И все же чем ближе они подходили к ее комнате, тем большую неуверенность испытывала Майри. Она и раньше видела Роберта в гневе, но не в таком, как сейчас.
Оказавшись на нужном этаже, Роберт наклонился, чтобы отворить дверь, а потом положил ладонь на спину Майри и подтолкнул ее вперед. Энни оставила свечи зажженными, и теперь золотистые отсветы их пламени плясали на стенах. Когда Роберт последовал за Майри внутрь и захлопнул за собой дверь, слова протеста замерли у девушки на языке.
Майри ни разу не чувствовала себя такой беззащитной в присутствии Роберта с того самого дня, как он похитил ее и привез в Трейлингхейл.
– А теперь объясните мне, что толкнуло вас на это сумасшествие, – рявкнул Роберт, поворачиваясь лицом к Майри.
– С радостью, – ответила девушка более резко, чем хотела. – Я не просила привозить меня сюда и не желаю здесь оставаться. Вы удерживаете меня в плену без всякого на то права и без всякой видимой причины. Поэтому я хочу вернуться домой.
– И как же вы собирались добраться до дому из моей пещеры?
Роберт буквально выплюнул эти слова, нависнув над Майри. Он был таким большим и стоял так близко, что Майри почувствовала себя крайне неуютно. И все же девушка не теряла присутствия духа.
Ей пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть Роберту в лицо. Она могла бы отступить на пару шагов, но не хотела позволить ему торжествовать. А еще она не могла позволить себе отвечать в тон Роберту.
– Когда вы везли меня сюда, я видела песчаные и покрытые галькой берега к северу от того места, где мы вошли в залив, – произнесла она, изо всех сил сохраняя видимость спокойствия. – Из моего окна тоже видны песчаные берега, окаймляющие залив. Вот я и подумала, что с отливом смогу пройти по берегу до Керкудбрайта.