Счастье приходит дважды

Вуд Сара

— Мама! — перебил ее Димитри, сжимая руку Оливии, чтобы она не расхохоталась. Она чувствовала, что он тоже едва сдерживает смех. — Мы не должны отвлекать тебя от гостей. И нам тоже пора уделить им внимание.

— Мужские потребности! — пробормотала Оливия, когда они отошли от Марины. — Ты получаешь полную свободу делать то, что хочешь, не так ли?

— Пожалуй, что так, — ухмыльнулся Димитри. — А когда я не получаю карт-бланш, я все равно делаю то, что хочу.

— Неудивительно, что ты думаешь, будто ты — пуп земли.

— Не

хмурься, иначе подумают, что мы ссоримся. Улыбайся мне нежно и обожай меня.

— Скажи лучше: сделай вид, что обожаешь меня, — поправила его Оливия, глядя на Димитри такими восхищенно глупыми глазами, что он не выдержал и рассмеялся.

— Ах, какая сегодня будет ночь! — вырвалось у него.

— Вечер, — возразила Оливия, не желая, чтобы он был слишком уверен в себе. Ей доставит огромное удовольствие отвергнуть его любовные поползновения. — Я стану Золушкой, исчезающей в полночь.

Димитри сверкнул глазами.

— Я сказал «ночь» и добьюсь своего, — прошептал он Оливии на ухо. — Однако у нас есть светские обязанности, поэтому продолжим обсуждение в постели.

— Ни за что!

Но Димитри уже приветствовал своих друзей, и ей пришлось прикусить язык.

— Оливия, — сказал он с подкупающей теплотой. — Я думаю, что ты знакома с некоторыми из наших гостей, но не с моими новыми партнерами. Моя жена, Оливия, — она улыбнулась трепетной улыбкой, — которая приехала, чтобы мы смогли оформить развод.

Потрясенные гости на минуту умолкли, но затем, овладев собой, начали представляться. После добродушного признания Димитри у нее не возникло трудностей. Сжимая в руке бокал шампанского, Оливия переходила от одной группы изумленных гостей к другой.

Во время последовавших разговоров они с Димитри весело ознакомили присутствующих со своими планами на будущее, все время кидая друг на друга влюбленные взгляды. И Оливия не забывала о трепетном дрожании ресниц.

Она почувствовала, что рука Димитри легла на ее обнаженную спину. Затем он медленно привлек ее к себе. Казалось, ему трудно поддерживать разговор, потому что он как зачарованный смотрел на Оливию.

Она улыбнулась, обратила на него взгляд, полный благоговения, и прильнула к Димитри, как в старые времена. Ее пронзила душевная боль, но она продолжала играть свою роль, подчиняясь чувству долга.

Постепенно Оливия осмелела и начала отчаянно флиртовать, постоянно напоминая Димитри о том, что они делали в прошлом. Он смеялся с друзьями над ее остротами, но иногда в его глазах вспыхивал предостерегающий огонек, который еще больше раззадоривал Оливию.

— Ты уже знакома с моим партнером Никосом Колоироу, — тихо сказал Димитри, быстро отводя ее от группы гостей, очарованных их непринужденностью и остроумием.

Оливия мгновенно пришла в себя. Это был отец Элени, представительный седой мужчина с приятными чертами лица и проницательными черными глазами.

— Да, — подтвердила она, когда

Никос галантно поцеловал ей руку. — Вы несколько раз приезжали в Лондон, когда я была секретарем Димитри. И, конечно, вы с дочерью Элени были на нашей свадьбе. Но с тех пор наши пути не пересекались.

Никос приветливо кивнул.

— Вы, вероятно, знаете, что мы с Элени сразу уехали в Нью-Йорк. Мне нужно было заняться там организацией своего дела. Теперь большую часть времени мы живем там, — он поднял бокал. — Я помню, какое внимание вы проявили ко мне, когда я подхватил в Лондоне грипп: навещали меня каждый день, приносили журналы и книги и водили мою обожаемую дочь по магазинам.

Теперь Оливия вспомнила. Пятнадцатилетняя Элени была просто невыносима — грубая, избалованная, капризная. Более неприятной девушки Оливия не встречала.

— Я с удовольствием делала это, — сказала она, вспоминая знаки внимания, которые она оказывала заболевшему Никосу. — Никогда не забуду, какое выражение лица было у продавца, когда я купила кипу журналов по рыболовству, книгу о ловле на блесну и на живую муху, книгу о…

— …о китобойном промысле в восемнадцатом веке! — со смехом договорил Никос. — Мне так понравился ваш выбор книг, что я не хотел выздоравливать!

Во время этого разговора Димитри улыбался, но Оливия чувствовала, что ему неловко. Она пожалела, что они вводят в заблуждение порядочного человека, и начала искать предлог, чтобы вежливо удалиться, когда пронзительный голос Элени заставил их всех удивленно повернуть голову. Элени яростно отчитывала испуганного официанта. Димитри нахмурился и отодвинулся от Оливии, но Никос жестом остановил его.

— В моей дорогой дочери столько пыла! — ласково сказал он и направился к дочери.

— Он обожает ее, — заметила Оливия.

— И не замечает ее недостатков.

— Он знает, что ты спишь с ней? — неожиданно спросила Оливия.

Димитри остолбенел.

— Ты уже во второй раз обвиняешь меня в этом! Откуда взялась у тебя эта дурацкая мысль?

— Оттуда, — она сделала неопределенный жест. — Ты сказал, что у нее потрясающая фигура. Так как это все, что ты видишь в женщине, я решила…

— Улыбайся! — прошипел он. — Ты показываешь коготки.

Оливия приняла глупо-сентиментальный вид, и Димитри, рассмеявшись, поцеловал ее в кончик носа, чем привел Оливию в крайнее раздражение.

— Ты не отрицаешь и не подтверждаешь мои слова, — упрямо сказала Оливия.

— Зачем мне это делать? Единственное, что ты должна знать, — я не хочу обидеть Никоса. И не желаю, чтобы меня загнали в брак. Мне необходимо вбить Элени в голову, да и моей матери тоже, что меня не интересуют девятнадцатилетние девушки со склонностью к истерикам. Вот и все, — сердито сказал он.

Некоторое время они наблюдали, как покрасневшая от ярости Элени топает ногами, в то время как ее отец тщетно пытается успокоить ее.