Счастье само не приходит

Терещенко Григорий Михайлович

Стараясь не спугнуть рыбу, Иринка осторожно слезла с дерева и присела возле своей удочки у небольшого кустика.

Вдруг поплавок Сергея Сергеевича задрожал, потом приподнялся и, погрузившись снова в воду, быстро поплыл от берега. Григоренко потянул удилище изо всей силы, и леска стала резать водную гладь.

— Папа, тяни! — радостно закричала Иринка. — Ага, поймался!..

Оксана вместе с Верочкой поспешила к ним.

Сгибая удилище в дугу, большой темно-серебристый лещ бросался

из стороны в сторону. Но Сергей Сергеевич не торопясь тянул его к берегу. Они словно мерились силой. И вдруг, уже у самого берега, лещ резко изогнулся и сорвался с крючка.

— Эх, что же ты! Нужно было водить его до тех пор, пока он не лег бы плашмя на воду, — начала сокрушаться Оксана.

— Да их тут тьма-тьмущая, Оксана Васильевна! — воскликнула Иринка. И тут же тихо добавила: — Мама, идите сюда скорей.

Оксана несказанно обрадовалась этому, внезапно вырвавшемуся у Иринки, как признание, слову «мама».

— Это вы, девочки, на лещевой ход напали, — заговорила она быстро, стараясь скрыть свое волнение.— Вы поймаете обязательно, поймаете еще не одного леща.

— А что такое лещевой ход? — спросила Иринка.— Разве есть такой?

— Есть, доченька. Рыбы — тоже живые существа. На земле вьются тропинки. Их люди протоптали. Птицы тоже летят в небе не как попало, а своими определенными путями. Человек давным-давно научился отличать друг от друга разные звериные тропы на земле или птичьи дороги в небе. Отсюда и названия такие пошли, как: «Сорочий лет», «Волчья тропа»...

— Зачем же рыбам тропинки? — недоверчиво спросила Иринка. — В воде вон как просторно, плыви, куда хочется.

— Нет, доченька, — начала объяснять Оксана Васильевна. — Когда рыба испугана, она кидается врассыпную. Это верно. Но когда вокруг спокойно — плывет своей дорогой. Вот, например, когда идет икру метать — ни на что не обращает внимания. Преодолевает пороги, водопады, ползет по отмелям, часто гибнет и все же добирается туда, куда ей природой назначено. Мой отец по рыбе даже погоду предсказывал... Бывало, скажет утром: «Окунь в ямы залег — быть холодной погоде». Глядишь — и действительно, вечером похолодало.

— Иринка, тяни! — вдруг крикнул Сергей Сергеевич.

У Иринки сердце в пятки ушло... Нет на воде поплавка! Подбежала, потянула. На крючке бился ерш.

— Для ухи лучшая рыбка, — похвалила Оксана Васильевна и улыбнулась. — Да еще с папиным лещом...

— Не смейтесь, папа еще поймает леща, — сказала Иринка. — Ишь какой, колется!..

Оксана Васильевна помогла снять ерша, отдала его Иринке и нанизала на крючок нового червячка.

Верочка подошла к Иринке, потянула к себе ее удочку:

— Дай мне, я ловить буду!.. Мама, Иринка не дает! Я тоже хочу ловить рыбу!..

На ее удочку лучше ловится.

«Ведь Сергей слышит. Почему же не вступится? Почему?»

Нет, вступился.

— Иринка, иди сюда, — позвал Григоренко дочь, — последи за моей удочкой. Леща поймаешь.

Но клев прекратился.

— Ишь ты,— сказала Оксана Васильевна. — Видно, лещи испугались чего-то. Не испортилась бы погода.

— Папа, а мы сюда еще приедем? — спросила Верочка.

— Приедем. Обязательно, в следующий выходной день.

— А лодку мы купим? Чтобы не у дяди Левы брать.

Сергей Сергеевич посмотрел на жену,

— На следующий год, думаю, приобретем лодку. Ведь это лето уже кончается. Через две недели Иринка поедет в пионерский лагерь. Во вторую смену. По воскресеньям мы все будем ее навещать...

Тихо и сонно стало на реке. Словно все замерло. Даже синие стрекозы, которые всегда снуют над водой, попрятались от полуденной жары в прибрежные камыши и осоку, рыба ушла на дно и стоит на перекатах. Изредка к поверхности, вяло шевеля жабрами, поднимаются только красноперки, но и они тут же снова уходят в глубину. Душно рыбам.

— Оксана, может, поедем на Красные камни?

— Как хочешь.

— Поедем! Поедем! — зашумели девочки. Им очень хотелось посмотреть на эти Красные камни. И хотя бы по кусочку взять с собою домой.

Вскоре вдалеке показался островок. Каменные глыбы высоко выступали из воды. На берегу, где у самой воды намыло песок, рос ивняк.

— Это красный гранит, — сказал Сергей Сергеевич девочкам. — У нас серый, а здесь, как видите, красный.

Григоренко достал плащ-палатку и разложил ее в кустах ивняка.

— Давайте пообедаем, — предложил он. — Потом еще порыбачим.

— А уху будем дома готовить?

— Из моего леща?

— Леща с гречкой запечем.

— Мама, какого леща?

— Которого папа поймал?

— Он пока ничего не поймал.

— Ну, поймает.

Небо между тем начало хмуриться. Быстро надвигались огромные, как гранитные глыбы, тучи. В них, словно там шла электросварка, вспыхивали молнии. Стали чаще набегать волны и сильнее бить лодку о гранитный берег.

Сергей Сергеевич зашел по пояс в воду и взялся за борт моторки. Ее раскачивало и бросало из стороны в сторону.

— Надо поскорее убираться отсюда! — крикнул он Оксане. — Иначе лодку может разбить.

Пошел дождь. Вокруг потемнело.

Мотор завелся с одного рывка.

— Ксана, укрой детей плащом. Ну, держитесь, доченьки!

Ветер дул против течения. Лодку подбрасывало на волнах. В нее стала просачиваться вода.

— Оксана, надень детям пояса. И вычерпывай банкой воду.