Счастье в подарок (Мой граф де Бюсси)
Шрифт:
Бюсси задумался вновь, а потом вдруг встрепенулся и с удивлением обратился к ле Одуэну:
– Реми?! А что ты здесь делаешь?
– О, сударь, да вы, похоже, приходите в себя. Вот вопрос, который я ожидал сегодня с самого начала, как увидел вас. Я погостил немного во владениях вашей сестры и счел данное времяпровождение слишком скучным. Госпожа Катрин - выздоровела и больше не нуждается во мне,
– Как она?
– Замечательно! Свежий провинциальный воздух пошел нашей госпоже только на пользу.
– Реми, она... говорила что-нибудь обо мне?
– Скорее нет, чем да... но я так часто ловил её тоскливый взгляд, направленный в сторону Парижа. Как думаете, о ком в тот момент были её мысли?
– ?
– Сударь, видимо вино не пошло вам на пользу. Конечно же, госпожа Катрин думала о вас и очень скучала.
– Ты думаешь?
– Уверен!
– Реми достал из рукава камзола свернутый вчетверо лист, Бюсси буквально вырвал его из рук друга.
Быстро пробежав глазами письмо, граф улыбнулся.
– Теперь вы не сомневаетесь, сударь?
– Реми! Ты мой спаситель! Идём-ка спать, дружище! Спасть и видеть её во сне, мечтать о ней....
– О, мой господин, эта неизлечимая болезнь называется - Любовь. Женитесь и забудете о своих страданиях!
– Кхм...да, Реми, слова мудреца! Ну и как, по-твоему, я могу это сделать? Я граф, Клермон... а она, - Бюсси махнул в сердцах рукой и тяжко вздохнул.
– Все в ваших руках, мой господин. Что мешает вам подарить госпоже Катрин небольшое графство?
– И где же я его возьму?
– Ну...
– протянул лекарь, закатывая глаза и показывая всем видом, что крайне разочарован вопросом графа, - вам ли не знать?
– Молчи Реми! Молчи!
– граф сверкнул глазами,
вцепившись рукой в плечо лекаря, - Неужели ты, действительно, считаешь, что отнимать чужую жизнь - легко?
– Я только предложил...
– Хорошо, мой друг, - сказал Бюсси, успокоившись, - я подумаю над твоими словами, но только - утром. Идем спать!
– Мудрое решение, - и господа разошлись по комнатам. Но Бюсси так и не смог сомкнуть глаз до самого утра.
Пять суток в пути - были не из легких, учитывая то, что чувствовала я себя на
Почти перед самым въездом в Шалон-сюр-Сон, наша повозка претерпела поломку. Чудом никто не пострадал, мы на тот момент неспешно поднимались на пригорок, как у кареты отлетело заднее колесо. Получилась вынужденная остановка.
Реми заботливо помог мне выйти и насладиться видами, открывшимися нашей небольшой компании. Река Сона синей лентой приветствовала нас. За спиной остался лес: дубы, клены, сосны, кое-где небольшие ели, но - ни одной березки...
Тоска по дому не отпускала меня все путешествие, а тут чуть не навернулись слезы. На ум пришла песня в исполнении Надежды Кадышевой:
"Край ты мой любимый, край обыкновенный,
Знаю, есть на свете лучшие места,
Только сердце все же выбирает этот,
Если вдруг приходит странная тоска.
Встану я на зорьке, выйду в сад зеленый,
Выйду и умоюсь утренней росой,
Обниму березку, поцелуюсь с кленом,
Песней разорву я птичий перезвон..."
Лучше и не скажешь. Я, будто бы шпион на чужой территории, пела про себя, боясь произнести вслух родные донельзя слова.
– Сударыня, можно ехать, - сказал Реми, и мне пришлось вернуться из ностальгии. Сейчас не лучшее время для переживаний такого рода. Я могла запросто расклеиться, поддавшись эмоциям, но понимала, что делать этого никак нельзя. Совсем.
Мы остановились возле высокого забора, за которым скрывался особняк госпожи де Клермон. Реми вышел из кареты и направился к дому в сопровождении моей свиты - четырех молчаливых господ. Которые за время всего путешествия обронили, казалось, не больше пары фраз.
На стук вышла кругленькая невысокая девушка - служанка, она выслушала ле Одуэна и скрылась, прикрыв за собой плотно дверь.
Послышались чьи-то шаги, затем звук отпираемой двери. Ворота широко открылись, пропуская внутрь всю честную кампанию. В этот раз нас поприветствовал пожилой человек, по виду военный. Он выслушал Реми и, поклонившись, скрылся в доме с белыми высокими колоннами.