Счастье?
Шрифт:
Когда у моего коллеги после срыва срока важного проекта случился инсульт и отнялось пол-лица, я понял, вероятно, настала пора провести ревизию жизненных приоритетов. Тем более, Аня последний год, в те редкие моменты, когда мы виделись между моими командировками, настойчиво мне намекала, что в таком ключе мне скоро придется менять либо семью, либо работу. Вот тогда-то я и вспомнил о визитке Кости, и всего через месяц поставил подпись под контрактом с известной в определенных кругах международной компанией. С того момента я стал именоваться директором по развитию, что после выстраданной позиции М2 (означавшей в моей корпоративной системе координат «менеджер второго года»), вдобавок полученной раньше срока, формально являлось не одним шагом наверх, но в шкале ценностей некоторых моих теперь уже бывших коллег выглядело сходом с дистанции, как, например, трансфер из английской премьер-лиги в «Лос-Анжелес Галакси», пусть даже с солидной
Поступок этот, как мне тогда казалось, я совершил исключительно ради семьи. Как любой нормальный человек, семью свою я очень любил. Я вообще очень нормальный, предсказуемый и, если вдуматься, довольно скучный: не художник, не спортсмен, не музыкант. Рост – средний, волосы – темно-русые, особых примет не имеется, как написали бы в милицейской ориентировке. Но для составления такой ориентировки я за всю жизнь не дал ни одного повода. Даже при большом желании зацепиться оперативникам было не за что – ни приводов в милицию, ни драк, ни разбитых стекол, ни прогулянных уроков, и в результате – никаких приключений: школа, не полученная из-за упрямого физкультурника серебряная медаль (я ненавидел лыжные кроссы и упорно прогуливал зимнюю физкультуру), учеба в Универе, первая настоящая любовь, пламя страсти, разбитое сердце, утешение в объятиях подруги бросившей меня девушки. Затем первая работа, заочная аспирантура, после чего я совершил, наверное, один из самых опрометчивых поступков своей жизни и позарившись на внешний глянец небоскребной рекламы международных аудиторских гигантов, подал резюме в одну из компаний «четверки», там же случилось знакомство с Аней (где еще знакомиться людям, регулярно проводящим на работе двенадцать часов в сутки?), вялотекущий, но милый служебный роман, а еще через год, в момент моего перехода из одной «четверочной» компании в другую, совместное решение о нашей женитьбе – чтобы связи не потерять. А еще через пару лет рождение Кирюши. Как пел Майк Науменко: «Я обычный парень, не лишен простоты, я такой же, как он, я такой же, как ты», – и далее по тексту с небольшими вариативными отклонениями. К примеру, когда я делаю что-то не то, моя милая жена не одевает пальто и не едет к маме, а начинает на меня орать.
Итак, в шесть двадцать восемь (двадцать восемь минут прошли за просмотром новостей и личной почты) я вышел из офиса и нажал кнопку лифта, даже не осознавая, что сейчас я отправляюсь не на переговоры, не в офис к контрагентам, не на проверку работы своей команды этажом ниже – я еду домой. Чувство было необычайно странное и непривычное, как будто ослика, десять лет ходившего по кругу водокачки, вдруг отвязали от упряжи и, хлопнув по ляжке, отпустили на все четыре стороны. Только в отличие от ослика, я мог поехать домой.
К моему удивлению, Ани дома не оказалось, с Кирюшей сидела теща. Увидев меня дома в будний день впервые за много лет, она страшно удивилась, но затем, сообразив, что теперь свободна, моментально испарилась, а я пошел прогуляться с сыном.
В подобном неспешном ритме потекли дни. И дома, и на работе все шло своим чередом. В этом графике я мог спешить на работу, не торопясь. Мог сидеть у окна, смотреть в пустоту и напевать про себя песню о новой жизни на новом посту, благо в отдельном кабинете меня никто не слышал. Я стал действительно замечать жизнь, видеть ее и жить ею, а не отчетами, встречами и бридж-диаграммами. Теперь я наконец-то мог проводить больше времени с Кирюшей: каждое утро я сам отводил его в садик и довольно часто успевал даже забирать его оттуда. Я возобновил свои кулинарные изыски, совершенно заброшенные во время моего восьмилетнего беззаветного погружения в работу – я с детства любил готовить и теперь с радостью почти каждый вечер придумывал на ужин что-то новое: то филе утки с брусничным соусом, то карпа в горчичной корочке, то креветки карри, то фаршированных кальмаров. А по выходным отправлялся с Кирюшей (Аня по разным причинам к нам не присоединялась) то в парк, то в кино на мультики, то в планетарии-дельфинарии, – в общем, наслаждался покоем семейной жизни. От этой убаюкивающей размеренности я, можно сказать, погрузился в гипнотический транс или в осознание того, что жизнь так и будет медленно куда-то катиться.
Мне стало казаться, именно подобное состояние и представляет собой счастье, хотя в голову и закрадывались мысли – до самой смерти уже ничего не изменится, кроме цифр на торте в день рождения. И от этого иногда становилось не по себе, словно едешь на красивой карусели и несмотря на свой непрерывный бег, ни на сантиметр не сдвигаешься с места. Но, как выяснилось немного позже, Аня по поводу и жизни, и счастья придерживалась совсем иного мнения.
Подтверждая свое почти полное соответствие образу лирического героя песни Майка, я мог с полным основанием заявить: «И, как у всех, у меня есть друг». Таким другом, единственным, с кем я относительно регулярно общался вне офиса и семьи, был Денис. Последний из могикан, еще не павший в неравной схватке с моим образом жизни. Остальные по мере моего погружения в пучину работы и семьи растворились без следа в этой
Нет, не потому что подобное притягивает подобное, формально Денис состоял со мной в родственных отношениях – являясь мне братом, то ли троюродным, то ли еще большей кратности, и в сумерках малознакомые близорукие люди часто нас путали. Мы оба закончили экономические факультеты разных, правда, универов, любили одинаковую музыку – рок-клуб, естественно, Pink Floyd и, безусловно, Depech Mode, а также имели схожие вкусы касательно книг, кино и прочих художественных ценностей. Этим наше сходство ограничивалось, и начинались отличия – нам нравились абсолютно разные типажи девушек (для крепкой дружбы это большой плюс – вероятность возникновения острого желания отбить подругу у товарища крайне низка), в отличие от меня Денис проработал в хомуте корпоратива всего пару лет, после чего организовал на пару со школьным товарищем, мастером на все руки, частный бизнес автосервисов, шиномонтажей и моек. Также Денис за пять лет семейной жизни обзавелся двумя дочками и одновременно увлеченно коллекционировал отношения с девушками. Коллекция за это время собралась внушительная. Я же после начала отношений с Аней, кажется, даже ни разу и не подумал о чем-то подобном – был слишком занят, да и случая не представилось.
Без сомнений, различий у нас имелось значительно больше. И хотя абсолютно невозможно логически объяснить, почему ты с кем-то дружишь, спроси меня о причинах моей дружбы с Денисом, немого поразмыслив, я бы ответил, наверное: «Потому что у него есть чему поучиться…» Я бы хотел быть похож на него: независимого, самостоятельного, спокойного и рассудительного. Не говоря ужео его нереально крутом чустве юмора. Правда, юмор его частенько выглядел черным нуаром, а некоторые считают, что его шутки граничат с трэшем. К примеру, всякая девушка получает от него настолько точную и четкую образную характеристику, которая моментально становится ее прозвищем в нашей компании. За глаза, конечно. Не станем же мы называть кого-то Рапунцель, Дюймовочкой или Мальвиной, хотя в репертуаре Дениса фигурировали не только сказочные персонажи. Встречаются также Грэг Бамбула (так именуются девушки от 175 см ростом и с размером одежды от 48, в случае меньшего размера она именуется Каланчой, Глистой или Верстовым Столбом), тетя Мотя и даже Мартышка. У Дениса прекрасно развито образное мышление. Мне это невероятно импонировало, но самому так креативить у меня никогда не выходило.
Места встреч мы каждый раз выбирали по очереди – так мы расширяем друг другу жизненное пространство, каждый раз оказываясь в незнакомых друг для друга. На этот раз подошла моя очередь, и предложил паб «Вальтер Скотт» – я люблю нешумные и спокойные заведения, где хорошо смотреть футбольные матчи. Аня футбол ненавидит, и поэтому повод для встречи с Денисом у меня был более чем уважительный – в тот вечер играли мои любимые «красные дьяволы».
В случаях, когда рулевым оказывался Денис, мы отвисали то в «Иксах», то в «Пурге», то в каких-то барах с отчаянными названиями вроде «Полундра!», после чего все дни, следующие за нашими встречами, я жутко мучился больной головой. Денис, как всегда, опаздывал, и, дожидаясь, я в одиночку выпил почти целую пинту «Гиннесса», я даже не заметил – без болтовни лучше ощущается вкус. Явившись, он осуждающе хмыкнул, кивая на мое пиво:
– Подождать не мог?
– Привет, – допивая кружку, промычал я.
– Привет, привет, от худых котлет, – подмигнул он.
Денис был, как всегда, небрежно моден – небрит и комфортно казуален. Кстати, стиль являлся еще одним нашим отличием – даже если очень постараться, у меня вряд ли получится выглядеть как рекламная модель Diesel или Pepe Jeans, а у Дениса это выходит вполне органично. Единственное, что несколько нарушало почти идеальный образ, – свежая, довольно глубокая царапина почти через всю щеку.
– Ты что, кошку купил? – высказал я наиболее логичное предположение.
– Кошку?! Это, считай, боевое ранение! – в голосе Дениса слышались нотки гордости.
И в ответ на мою удивленную физиономию он с напускной небрежностью продолжил:
– Форс-мажор случился. Таня на смене в гостишке, Машка с Катькой спят, а я ночью пригласил к себе девушку-красавицу, не мерзнуть же одному в постели… Думал, спроважу до того, как дети проснутся, но не вышло! Мы накувыркались и уснули, а наутро Маша пришла и видит в кровати чужую тетю. Мне же, главное, ничего не сказала, а маме, как та с работы вернулась, моментом сдала. Татьяна, конечно, на меня с ходу набросилась, еле отбился – вот, и ранение получил! Конечно, я дурака включаю! «За что?», – спрашиваю. Она мне и заявляет: наша дочка видела какую-то незнакомую тетю в постели! Я, естессно, в несознанку – говорю, дочке спросонья привиделось, она ведь тебя всегда в кровати видит, а тут тебя нет, вот ей и показалось! А тебе, сказал ей, работать по ночам меньше надо и детям стресс не создавать! И дочке подзатыльников надавал! Я за ее глюки отвечать не должен…