Счастье™
Шрифт:
Эдвин всматривался в оптический прицел.
– Не промажешь, – убеждал его мистер Мид. – Рассчитано на идиотов.
В зыбком зеленом мире прибора ночного видения стены и окна высокогорного жилища гуру то расплывались, то вновь сплывались. Эдвин исследовал стену внутри комнаты и разглядывал интерьер, когда в фокусе вдруг появилось четкое лицо Тупака Суаре. От неожиданности у Эдвина перехватило дыхание. Усилием воли он заставил себя успокоиться, навел на лицо лазерный прицел и медленно опустил палец на курок.
Тупак, ковыряя в носу, ходил взад-вперед, но Эдвин умудрился
Боковое окно разлетелось на сотни осколков. Из головы Тупака Суаре брызнула кровь и осколки кости, гуру завалился набок и упал.
За взрывом наступила тишина. Эдвин прильнул к прибору ночного видения и ждал. Ничего не произошло. Гуру лежал у журнального столика, в стене позади него виднелась дыра от пули. Если пуля прошла навылет сквозь голову, у Тупака нет шансов выжить. (Мистер Мид объяснил, что на вылете эти пули разрываются, а образовавшийся вакуум вытягивает за собою плоть.) Значит, все кончено. Тупак Суаре мертв, Эдвин уже хотел щелкнуть предохранителем, перекинуть ружье через плечо и ускользнуть в ночь, когда уловил краем глаза… некое движение. Кто-то спешил на помощь? Нет. Хуже. Намного хуже.
Тупак Суаре с трудом поднялся на ноги, ревя, словно раненый бык. Он поднял руку и с ужасом посмотрел туда, где был палец. Из пятерни хлестала кровь. От страха и боли Тупак резко вдохнул воздух, и отстреленный указательный палец крепко застрял в ноздре.
– Боде бой! Бобогиде гдо-дибудь!
Эдвин запаниковал и, не целясь, выстрелил еще три раза. Пули угодили в медные зеркала и вазы эпохи Мин, воздух наполнился лепестками роз и брызгами, Тупак, гнусаво причитая, побежал.
– Вот срань!
Эдвин скатился по склону, не заботясь о том, чтобы остаться незамеченным, и ударом ноги распахнул дверь во дворик. «Урод недобитый, не мог просто помереть?» Парализованный страхом Тупак скрючился в углу.
– Жто бам дадо? Жто бам дадо?
Эдвин задыхался. Сердце бешено колотилось, пот заливал глаза.
– Простите, – сказал он. – Но я вынужден вас убить. – Он теребил ружье. Не такой представлялась ему встреча с Тупаком. – Простите. Я должен.
Эдвин уже готов был разметать во все стороны священное мозговое вещество Тупака Суаре, Посланца Любви, Апостола Блаженства, но заметил дергающийся палец, застрявший в ноздре. Позорная смерть для мужчины. Не раздумывая, он протянул руку и вынул палец из носа гуру, а затем неумело обернул его кисть обрывком занавески.
– Зажмите тут, – сказал он. – Кровь идет не так уж сильно. Может, жаром от взрыва прижгло рану. Вряд ли в пальцах есть артерии, все не так уж плохо.
– Спасибо. – Голос Тупака дрожал.
– Вот видите? – Кровь почти остановилась. – Держите так, только руку поднимите, и все будет нормально.
Тупак мужественно улыбнулся сквозь слезы.
– Ладно, – всхлипнул он.
– Вот и хорошо. А теперь придется вас убить.
– Нет-нет-нет, ради бога, нет. Хотя бы скажите, кто вы?
– Я… в общем, ваш редактор.
– У меня есть редактор?
– Из
Лицо Тупака прояснилось.
– Эдвард? – спросил он.
– Почти. Эдвин. Надеюсь, это не испортит вашего мнения об отношениях автора и редактора, которые должны строиться на взаимном доверии, но… – Он сделал шаг назад и вскинул винтовку. – Прощайте, Тупак.
– Но я тут ни при чем! Это даже не моя книжка! Эдвин замер.
– Я так и знал. Компьютерная программа, да? Вы вроде злого колдуна. Вы запрограммировали компьютер так, чтобы он машинописным шрифтом напечатал сотни страниц рукописи.
– Нет-нет, – запричитал гуру. – Я не гений. Я не писатель. Я актер.
– Актер?
– Меня зовут Гарольд Т. Лопес. «Т» – это Томас. Пожалуйста, не убивайте меня. Я закончил актерские курсы Общественного университета трех штатов. Я никогда не был в Бангладеш. Прошу, не убивайте меня.
Эдвин опустил ружье.
– Вас зовут Гарри?
Гуру шмыгнул носом и кивнул.
– Если не вы написали эту книжку, то кто?
Гарри Лопес (он же Тупак Суаре, он же Повелитель Вселенной) лихорадочно рылся в ящике стола, а Эдвин сидел рядом, с «Атку-17» наготове. Рука Гарри пульсировала от боли, грубо наложенная повязка мешала держать бумаги, но он очень старался. Перед лицом смерти человек мобилизует все ресурсы.
– Вот, – сказал Гарри. – Видите? Мое резюме, а вот фото 8х10. Снимок неудачный, я тут выгляжу фунтов на десять толще, чем есть. Видите? Вот где я снимался. Вот где я играл на сцене, а это – наш режиссер. Можете позвонить ей, она все подтвердит.
Эдвин не верил своим глазам. Действительно, резюме Тупака Суаре.
– Тут написано, что вы «идеально подходите на роли смуглых преступников романского происхождения и/или любовников». – Он приподнял бровь.
– Так считает мой агент, – смутился Гарри.
– Вы и вправду танцуете чечетку и играете на саксофоне?
– Нет. То есть не совсем. Каждый немного приукрашивает резюме, так ведь?
Эдвин положил резюме на стол и задал единственно важный вопрос:
– Кто такой Тупак Суаре? Кто настоящий Тупак Суаре?
Ответ оказался неожиданным.
– Тупака Суаре нет, – сказал Гарри. – И никогда не было. Это обман. Вас надули, Эдвин. Меня взяли дублером – и только потому, что ваш босс начал платить за интервью. Я должен был общаться с прессой, давать интервью, продвигать книгу, чтобы читателям было кого обожать. Тупака Суаре не существует. Это просто роль, на которую меня взяли.
– Кто, Гарри? Кто вас взял? Гарри глубоко вздохнул:
– Один тип в Райских Кущах. Его зовут Джек Макгрири.
Эдвин откинулся на спинку стула.
– Макгрири. Что-то знакомое. Не он хозяин вашей квартиры?
– Нет, – ответил Гарри. – Я увидал его впервые в театральном агентстве Силвер-Сити. Я работал в театре, играл пантомимы на одного актера, в экспериментальных пьесах, например в одной деконструк-тивистской, она строилась только на звуке «My». Ее очень хорошо приняли, особенно альтернативная пресса. Местное художественное сообщество восторгалась ею, словно…