Счастье

Чжэгю Ким

— Вы же знаете, что мы тоже врачи и работаем с ними в одном отделении. Нам необходимо туда по пасть. — И Гу Бонхи, без лишних слов отстранив сестру, вошла в помещение. Сор Окчу последовала за ней.

— Что вы делаете! Мне же попадет, — взмолилась сестра, но девушки уже подходили к дверям операционной…

Из операционной доносился методичный стук молоточка. У Сор Окчу подкосились ноги, она не в силах была пошевелиться.

Тук, тук, тук…

Что там происходит? Юсон в опасности! О, эта проклятая неизвестность! Не помня

себя, девушка с силой рванула дверь операционной. Но дверь не поддалась, она была на запоре. И тогда, задыхаясь от бессилия, Сор Окчу стала стучать в дверь кулаками.

— Товарищ Чо Гёнгу! Юсон! Откройте!

Но за дверью продолжали молчать. Лишь стучал молоточек.

Тук, тук, тук…

— Товарищ заведующий! Я вас очень прошу!

Но и на этот раз ответа не последовало. Сор Окчу прислонилась к двери и заплакала, потом устало опустилась на стул.

Юсон не посчитался с ней, он обманул ее, пренебрег ее любовью. Черствый, бездушный человек. В эту минуту Сор Окчу ненавидела своего возлюбленного.

Тогда дверь операционной стала штурмовать Гу Бонхи.

— Товарищ заведующий, товарищ Юсон, откройте! Возьмите нас донорами. Вам же нельзя терять работоспособность. Вас ждут больные. — Гу Бонхи то кричала, то била кулаками в дверь.

Однако все было напрасно, за дверью молчали.

Гу Бонхи тоже плакала. Она плакала от обиды. Как же так? Почему они пренебрегли ею, хотя она всегда и во всем старалась им помогать? Почему они самое трудное взвалили на себя?

Первой успокоилась Сор Окчу, она справедливо рассудила, что дверь им уже не откроют и что следует кое-что предпринять, чтобы обеспечить безопасность врачей в послеоперационный период. Она решительно встала и обратилась к подруге:

— Бонхи, хватит нервничать. Ведь им в любую минуту может стать плохо. Нам необходимо все подготовить в ожидании самого худшего, понимаешь?

Предусмотрительность подруги подействовала мгновенно. Гу Бонхи вытерла слезы.

— Ты права, я сразу и не сообразила. Надо решить, в какую палату их уложить, надо запастись нужными лекарствами. Я сбегаю в приемный покой.

— Хорошо. Действуй. Только не поднимай шума. Делай все спокойно. Нам тоже надо хранить тайну.

— Все ясно! Я пошла! — И Гу Бонхи буквально вылетела из операционного корпуса.

Сор Окчу задумалась — что еще предпринять?

— А мы с вами, — обратилась Сор Окчу к дежурной медсестре, — пока что приготовим все необходимое для реанимации. Ведь еще неизвестно, как там у них все закончится.

Сестра согласно кивнула головой и открыла дверь в реанимационную. Они вдвоем внесли туда еще одну койку и установили аппарат для переливания крови. У изголовья постелей аккуратно разложили чистое белье.

Через некоторое время вернулась Гу Бонхи.

— Приготовила все в шестой палате, там пока никого нет.

— Спасибо, Бонхи. А мы тут на всякий случай приготовили реанимационную.

Девушки

снова подошли к дверям центральной операционной. Оттуда не доносилось ни звука. Стояла какая-то пугающая тишина. Время шло в тревожном ожидании. Никто уже не плакал. Страх сковал тело, лишил сил.

Но вот за дверью операционной послышались шаги, затем щелкнул замок, и дверь тихо отворилась. Девушки бросились к дверям, навстречу вышла Ра Хигён.

— Ой! И как только они пошли на такое! — только и проговорила она, будучи не в силах передать словами то, чему она была только что свидетельницей.

— А как они? Как чувствуют себя? — взволнованно спросила Сор Окчу.

В эту минуту в дверях показался Чо Гёнгу с марлевой маской на лице. Шел он медленно, какой-то не своей походкой.

— Сонсэнним! — с криком бросилась к нему Гу Бонхи.

Вслед за Чо Гёнгу шел Дин Юсон. Он тоже шел как-то осторожно.

Сор Окчу первое время стояла словно окаменев. Потом…

— Юсон, это слишком! Вы не имели права… Как вы посмели обмануть меня? — И тут же бросилась к нему.

— Извините меня, Окчу. Я чувствую свою вину. Но обстоятельства оказались сильнее меня. Я не мог поступить иначе. Поймите меня правильно. Я никогда не согласился бы рисковать вашим здоровьем.

— Юсон!

— Окчу! — Дин Юсон обнял девушку.

Так они и стояли некоторое время в объятьях друг друга. Потом Сор Окчу, оглядев Дин Юсона, спросила:

— Как вы себя чувствуете?

— Пока ничего.

— Вам, наверное, очень больно? Да и есть, наверное, хотите, вы же не обедали.

— Разве? Ничего, обед никуда не уйдет. Идемте.

Дин Юсон с трудом терпел боль, она отдавалась во всем теле, но он и вида не подавал, что ему больно.

В гардеробной врачи переоделись. Когда все шли мимо реанимационной палаты, дорогу врачам преградила Сор Окчу.

— Вам сейчас непременно нужно полежать. Мы все тут приготовили.

Гу Бонхи открыла дверь реанимационной — две заправленные койки, чистое белье, аппараты для переливания крови, медикаменты.

— Друзья мои, спасибо вам. Огромное спасибо за внимание и заботу. Однако мы не больные, а врачи, — с улыбкой сказал Чо Гёнгу.

Улыбнулся и Дин Юсон. Он тоже поблагодарил девушек за заботу.

Все вышли из операционного корпуса. У главного здания клиники Гу Бонхи остановила врачей.

— Товарищи, вы ведете себя легкомысленно, вы совершенно не думаете о себе! Мы приготовили для вас шестую палату, там никого нет. После сегодняшней операции за вами нужно тщательное наблюдение. Поймите наше желание помочь вам, не отказывайтесь, — сказала она чуть не плача.

— Кажется, наши молодые коллеги в самом деле решили нас уложить. Но нам нельзя ложиться. К тому же вы видите, мы идем нормально. Не беспокойтесь, пожалуйста. Сегодня воскресенье, надо пораньше разойтись по домам, — пытался успокоить девушек Чо Гёнгу.