Счастливая жизнь для осиротевших носочков
Шрифт:
Дневник Алисы
Лондон, 12 марта 2012 года
Привет, Брюс!
Давненько я тебе не писала… Последнее время Скарлетт звонит каждый вечер. Она в панике из-за происходящего (видимо, осуществление мечты всей ее жизни вызывает у нее больше стресса, чем все трудности, с которыми она сталкивалась ранее). Скарлетт почти закончила работу над альбомом. В Америке демоверсии четырех ее песен встретили с большим энтузиазмом, и звукозаписывающая компания решила сделать на нее ставку. Я боялась, что Оливер разозлится из-за многочисленных
– Что ж, по крайней мере, теперь ты говоришь не только о беременности.
Мама не верит, что у Скарлетт что-нибудь получится. Она думает, что этот альбом обернется полнейшим провалом, о чем не преминула сообщить. А вот я думаю совсем иначе. И если бы ты, Брюс, знал мою младшую сестренку так, как ее знаю я, ты бы со мной согласился. Не завидуй, но я уверена, что скоро Скарлетт станет намного известнее тебя. В любом случае, мама всю жизнь считала, что Скарлетт никогда ничего не добьется.
Доказательством этого стал вечер, который я никогда не забуду. Я заканчивала учебу в престижном Университете Брауна, где была одной из немногих счастливиц, получивших полную стипендию. Во время летней стажировки в бостонском банке я скопила немного денег и, прежде чем вернуться в Провиденс и отучиться последний год в университете, решила пригласить Скарлетт с мамой в ресторан. В то время Скарлетт трудилась не покладая рук: с семи утра до четырех пополудни стояла на кассе в супермаркете, по вечерам и выходным работала официанткой, а большую часть ночей проводила за гитарой, с небывалой решительностью играя или сочиняя музыку. Я не видела Скарлетт с весны. Все лето я вкалывала и знала о ее жизни только то, что рассказывала мама. Мама частенько жаловалась, что Скарлетт тяжело содержать и что у нее слишком большие амбиции; жаловалась на ее ослиное упрямство и на мальчиков, которых она приводила домой и которые почти всегда были разными. Я не смогла связаться со Скарлетт, поэтому попросила маму передать ей, что я возвращаюсь домой, чтобы мы могли поужинать втроем. Мама сказала, что Скарлетт занята.
Тогда я пригласила Эшли. Эшли изучала французскую литературу, ей нравилось говорить по-французски, а мама любила ее поправлять. Иными словами, они идеально дополняли друг друга. Я собиралась отвезти их в итальянский ресторанчик, но мама в последнюю секунду воспылала желанием поесть «У Боба». Я предположила, что за этим скрывается желание сэкономить, и не стала возражать.
Когда мы переступили порог закусочной, Скарлетт как раз ставила кетчуп и горчицу на свежевытертый стол.
– Я не знала, что Скарлетт здесь работает, – удивленно сказала я, повернувшись к маме.
– Я никогда не знаю, чем занимается твоя сестра, – фыркнула мама. – Она не считает нужным ставить меня в известность. К тому времени, как я узнаю, где она работает, ее уже успевают уволить.
Я присмотрелась к Скарлетт. Синие круги под глазами не мог скрыть даже тональный крем, а слишком короткая форменная юбка демонстрировала исхудалые ноги. Скарлетт с удивлением уставилась на меня, а потом ее личико озарилось яркой и редкой улыбкой, от которой она словно засветилась изнутри.
– Алиса!
Скарлетт бросилась мне на шею, все еще держа в руке влажную тряпку. От нее пахло жареным картофелем, и я зарылась лицом ей в волосы, чтобы снова ощутить знакомый
– Я так скучала! – воскликнула Скарлетт, отстранилась и посмотрела на меня. Потом поправила бейджик с именем, который висел на груди, чуть пониже вышитой надписи «У Боба». В вырезе мелькнула новая татуировка.
– Я тоже скучала по тебе, Скар.
В следующую секунду я вспомнила, что мы не одни. Повисла неловкая тишина. Эшли, на секунду замявшись, обняла Скарлетт и сказала, что они давно не виделись. Я заметила, что она выглядит растерянной. Видимо, не такого она ожидала, когда услышала от меня, что Скарлетт продолжает заниматься музыкальной карьерой. Тогда я поняла, что даже Эшли, которая знала Скарлетт с детского сада, теперь считает ее неудачницей.
Мама заметила:
– Как видишь, Алиса пригласила меня в ресторан. Не то, что ты!
Я сделала вывод, что они снова поссорились, и усомнилась, что мама передала Скарлетт мое приглашение на ужин. Не ответив, Скарлетт провела нас к столику, выдала меню и поставить перед нами графин с водой.
– Через пять минут я вернусь и приму ваш заказ, – сказала она, когда в закусочную вошла группа мужчин.
Я видела, как Скарлетт усадила их недалеко от нас, не обращая внимания на настойчивые заигрывания бородача в клетчатой рубашке и с телосложением дровосека, который пожирал ее глазами. Мысль о том, что Скарлетт придется нас обслуживать, была мне неприятна. Но несмотря на это, я была рада вернуться домой, вновь ощутить неповторимый вкус местного пива и соуса для бургеров.
– У Скарлетт красивая улыбка, – заметила Эшли. – А еще – природная элегантность и… не знаю, харизма, наверное…
Она посмотрела на Скарлетт, которая с улыбкой проплывала между столиками. В своей красной униформе она выглядела невероятно привлекательной. Эшли говорила искренне, хоть и не без некоторого удивления, и я знала ее достаточно хорошо, чтобы прочитать между строк: «Несмотря на вульгарный макияж, отвратительную одежду, пирсинг и татуировки, твоя сестра, как ни странно, очень красивая».
– Да, у нее море харизмы, – не без некоторой гордости подтвердила я. – Особенно когда она поет.
– Она ведет себя очень вызывающе, – возразила мама. – Делает все, чтобы ее заметили.
– Перестань, мама, – вздохнула я.
– Так и есть. За тебя я не переживаю, а вот за Скарлетт… Тебе не понять! Надеюсь, она найдет стабильную работу. Я не смогу содержать ее до конца жизни.
Я пожала плечами.
– Скоро ее карьера пойдет в гору. Кроме того, в следующем году я начну работать и смогу помогать вам деньгами.
К тому времени мы с Оливером встречались почти год. Нам удавалось видеться только в каждые вторые выходные, я ужасно скучала и планировала переехать к нему в Нью-Йорк как только закончу учебу. С моими оценками и резюме я знала, что легко устроюсь финансовым аналитиком в любой инвестиционный банк на Уолл-стрит.
– С тобой всегда было просто, у тебя все получается, – вздохнула мама. – А вот Скарлетт…
– С ней не так уж трудно, – отрезала я.
На этом наша дискуссия прервалась, потому за соседним столиком раздались крики. Обернувшись, я успела увидеть, как Скарлетт выплеснула на голову бородача-дровосека молочный коктейль. Он вскочил, обзывая ее последними словами, и она ударила его ногой в промежность.