Счастливчик Старр (Lucky Starr)
Шрифт:
Сей процесс, судя по всему, имел отношение к питанию монстра. Все, что оказывалось в воде, попавшей под его тушу, всасывалось вместе с водой внутрь, переваривалось и выкидывалось наружу; извергаемая из тела вода содержала в себе остатки пищи и естественные выделения.
Судя по всему, долго находиться на одном месте монстр не мог — иначе мог отравиться собственными продуктами распада, вряд ли питание ими могло пойти ему на пользу. Впрочем, вряд ли бы он выбрал для себя столь вредный образ жизни, когда бы его к этому не принудили В-лягушки.
Лакки
Лакки на это не согласился, не захотев испытывать скафандр на прочность. Скафандр-то, может, и выдержит, да вот может выйти из строя его оборудование.
Он развернулся так, чтобы двигатели отодвинули его от тела, и включил их. С коротким чмокающим звуком он выдрался из всасывающего поля и кубарем отлетел в сторону.
Больше трогать животное он не стал и поплыл вдоль тела на некотором отдалении. Сверяясь с ощущением тяжести, он двигался вверх, к центру монстра.
Внезапно внутренняя поверхность монстра снова встала перед ним стеной. Этот нарост подрагивал и казался сделанным из более плотного мяса.
Сопло, никаких сомнений!
Ну конечно, именно оно. Гигантская каверна в сотни ярдов в поперечнике, откуда низвергались чудовищные массы воды. Лакки осторожно закрутился вокруг нее. Да, надежнее места не сыщешь, но все равно он кружил вокруг этой дырищи весьма осмотрительно.
Впрочем, сейчас ему было уже не до сопла, и Лакки продолжил свой путь наверх. Наконец он добрался до вершины этого мясного купола.
Сначала его поразило какое-то тяжелое, долго не затухающее уханье в недрах существа. Внимание привлекли именно вибрации, а не звук. Потом он пригляделся к телу: плоть корчилась и пульсировала. Гигантская масса отвисала футов на тридцать вниз и в поперечнике была такой же громадной, как сопло.
Да, это центр организма. Там внутри — сердце или что там у него вместо сердца. Лакки ощутил головокружение, попытавшись представить себе размеры этого механизма. Его удары должны происходить раз в пять минут, примерно за это время тысячи кубических ярдов крови (или что течет у него внутри?) прокачиваются по сосудам такого диаметра, что внутри них могла бы свободно проплыть «Хильда». Это сердце умеет гнать кровь на расстояния свыше мили.
— Ох ты… — только и смог что вздохнуть Лакки, — Поймать бы такую штуковину живой да изучить ее анатомию!
Где-то там в этой выпуклости находится мозг существа. Мозг? Или не мозг, а точка сплетения нервных окончаний, без которой животное вполне жизнеспособно?
Пускай! Зато без сердца ему не прожить. Теперь оно как раз завершило очередной удар. Центральная опухоль почти рассосалась. Теперь оно отдохнет до следующего толчка,
Лакки поднял свое оружие и, освещая фонарем область, где располагалось сердце, стал опускаться ниже. Лучше бы отойти подальше, но и промахнуться нельзя.
На мгновение он ощутил раскаяние. С научной точки зрения, он совершал преступление — убить таинственнейшее явление природы…
Но его ли это мысль? Или подсказанная ему В-лягушками с поверхности? Медлить было нельзя. Он нажал на спуск. Ушли вверх проводки, возник контакт, и глаза Лакки ослепила вспышка, которая прожгла дыру в плоти, охранявшей сердце монстра.
Некоторое время вода кипела, существо билось в агонии. Гигантская масса трепыхалась и исходила в чудовищной дрожи. Лакки был совершенно Вессилен делать что-либо.
Он попытался было вызвать «Хильду», но в ответ донеслись неразборчивые хрипы, и стало понятно, что и корабль точно так же мотает из стороны в сторону.
Но никуда не денешься, смерть одолевает жизнь, даже весящую сотни миллионов тонн. Постепенно вода успокоилась.
И Лакки отправился назад, медленно, очень медленно, полуживой от пережитого.
Снова вызвал «Хильду».
— Он мертв, — сообщил Лакки, — дайте мне пеленг, сейчас буду…
Лакки позволил Бигмену стянуть с себя скафандр и улыбнулся марсианину, с тревогой на него глядевшему.
— Уже н не думал, что снова тебя увижу, Лакки, — шмыгнул тот носом.
— Слушай, если ты собираешься распускать нюни, — поморщился Лакки, — то отвали в сторону. Не для того я вылез сухим из воды, чтобы меня насквозь промочили здесь. Да, кстати, что там с главным генератором?
— С ним все будет в порядке, — сообщил Эванс. — но требуется время. Эта последняя свистопляска свела на нет всю нашу работу.
— Хорошо, — кивнул Лакки, — с этим надо поторопиться.
Он утомленно опустился на стул.
— Дела хуже, чем я предполагал, — сказал он, помолчав.
— Чем? — спросил Эванс.
— Чем предполагал, — хмыкнул Лакки. — Я собирался отогнать его в сторону. Не вышло, и мне пришлось его пристрелить. Так что теперь эта дохлая туша обмякла, как опустившаяся палатка, а мы по-прежнему под ней.
11. Наверх?
— Ты хочешь сказать, что мы в ловушке? — в ужасе спросил Бигмен.
— Можно, конечно, сказать и так, — холодно процедил Лакки. — А можно и по-другому, что — в безопасности. В самом надежном месте на Венере. Кто с нами теперь может что сделать? Пусть доберется через эту гору мяса. А когда ты починишь генератор, мы пропорем ее насквозь. В общем, так. Бигмен идет заниматься генератором, а господа Советники пьют кофе и обсуждают насущные проблемы. Когда у нас еще выдастся такое спокойное времечко…
Лакки с удовольствием развалился в кресле: наконец-то ничего не надо делать, а только думать и говорить… Эванс же выглядел подавленным. Вокруг его небесно-голубых глаз собрались морщинки.