Счастливчик
Шрифт:
Через два месяца новобранцы заканчивали полный курс подготовки, выпускали из автомата по деревянным мишеням три пули, принимали присягу, и отправлялись воевать в Афганистан.
Отвоевал «по полной» Марат. Хлебнул до слез горячего горького и соленого. Привез из Афгана домой три медали, орден, тяжелое ранение и отвращение к любой войне, к любым боевым действиям.
Вернулся работать на завод, и жить в свою комнатку общежития в которой и лежал сейчас, наблюдая за тем, как вынырнувшая из под подоконника муха начала заново сквозь стекло пробиваться на волю.
Пробивался
Баламут Горбачев завел перестройку, интенсификацию, и ускорение, и оставил народ богатой могучей страны в нищенском голодном состоянии, с пустыми прилавками магазинов и жуткими очередями на жилье.
Завод, на котором работал Марат, тихо скончался, и, вместе с ним скончалась надежда получить новую квартиру.
Жениться и жить в крошечной комнатке с женой и мамой, стыдливый Марат и помыслить не мог.
Когда через тонкие, как бумага, стенки, доносились вопли удовольствия бесстыжей Зинки, два месяца назад выскочившей замуж и использующей на всю катушку преимущества семейной жизни, Марат в темноте краснел так, что, кажется, воздух вокруг него раскалялся и полыхал жаром.
Сколько Марат не намекал Зинке о том, что можно было бы кричать потише, хотя бы из уважения к маме, Зинка только кокетливо хохотала.
Надо было срочно решать вопрос о переезде на новую квартиру, и Марат решил пройти по инстанциям исполнительной власти.
Заявления, бланки, ожидания, обещания, снова заявления…
Скромные сбережения уходили на взятки чиновникам, которых власть меняла, как перчатки, не давая иногда и года поработать на одном месте.
Вскоре после выборов первого президента СССР умерла мама, а потом развалился и сам СССР, и вместе с ним последняя надежда на бесплатное жилье.
Перебиваясь по «шабашкам», случайным заработкам, вдобавок ко всем бедам Марат сильно простудил голову.
Бригаду, в которой работал Марат, нанял на строительство частного коттеджа подрядчик грек. Строительство шло по плану и должно было закончиться следующим летом, да на беду дочка хозяина, который нанял грека, нагуляла ребенка.
От кого нагуляла непонятно, а папин гнев был бы убийственным. Поэтому дочка быстренько подыскала блаженного пацана, втолковала, какое счастье на него обрушилось и начала готовиться к свадьбе.
Чтобы обеспечить дочку, и о ее безмозглого мужа собственным гнездышком, хозяин решил быстренько до свадьбы достроить коттедж и спихнуть туда молодых вместе с советом да любовью.
Он пообещал греку тройную оплату за сверхурочную работу, и гонка началась. Сварочные работы велись осенью и зимой и в помещении, которое продувалось насквозь, и на территории, которую нужно было огородить ажурным металлическим забором.
Вот на этой то стройке Марат и застудил голову так, что жуткие головные боли порой не давали прямо стоять, смотреть на яркий свет, читать и говорить. Врач прописал ему какие то хитрые красненькие таблетки, и предупредил, что помочь Марату могут только они, но если Марат не торопится в мир иной, надо очень строго соблюдать дозу – за один прием – одну таблетку.
Таблетки и правда, помогали отлично, так, что головная боль могла исчезнуть порой на целую неделю.
Денег грек заплатил половину того, что обещал и смылся тут же, как хозяин отдал
Муха, в который раз отлетев на середину комнаты, набрала скорость, входя в крутое пике, с размаху ударилась об стекло, и, откинутая силой удара, завязла в паутине, которую в углу подоконника когда то давно навязал паук.
Прилипшие крылья спутались, связались клейкой нитью, муха билась, вырывалась, жалобно дребезжала, как бы прося помощи, затихала…
Совсем запутался и завяз в коридорах местной администрации Марат. Сначала чиновники принимали его приветливо, в предвкушении взятки показывали готовность порешать квартирный вопрос хоть даже в течении года. Но, повертев в руках удостоверение, сникали мямлили что то о союзе воинов –интернационалистов, об особой льготной очереди и любой ценой пытались отфутболить Марата подальше от своего кабинета, а если получится, то и в другое ведомство.
Марат набирал скорость, злость, отчаяние, и, в крутом пике, с размаху вломился к мэру города.
Мэр выслушал все истории Марата, сочувственно кивал головой, негодовал на конторских клерков, и обещал разобраться. Узнав о том, что Марат служил в Афганистане, предложил тут же переписать заявление с просьбой о предоставлении квартиры и приложить все документы.
Поверх заявления мэр на глазах у изумленного Марата достал трехцветную ручку и наискосок заявления написал указание своему подчиненному решить вопрос максимально быстро и положительно.
Марат, захлебнувшийся благодарностью, жал руку мэру, а тот проводил Марата до двери, и, прощаясь, сказал, что продублирует свой приказ по телефону, и, шутливо понадеялся, что ребята-«афганцы» знают, за кого голосовать на ближайших городских выборах.
Окрыленный Марат полетел не считая ступенек вниз, строевым шагом прогрохотал по коридору третьего этажа вправо, пятнадцать шагов вперед, и, вот она, знакомая дверь отдела, занимающегося жилищными вопросами.
Новая незнакомая юная секретарша томилась в крошечной приемной, в крошечной юбчонке и в тесной блузке. Появление радостного, с бумагами в руках, Марата, не встряхнуло ее, не выдернуло из томно-сонного состояния избалованной любимицы шефа.
Заявление, подписанное мэром, которое вот только к груди не прижимал Марат, она небрежно взяла двумя пальчиками, чтобы не смазать свеженанесенный маникюр, и поплыла, на невероятных шпильках, покачивая крутыми бедрами в кабинет, отгороженный от посторонних толстой, оббитой черным утеплителем дверью.
Марат, с неистово колотящимся сердцем присел, не отрываясь глядя на толстую дверь. Что за свою жизнь он видел хорошего от своего государства? Что получил взамен отданного, отнятого здоровья ? Он весь вытянулся сидя на краешке стула, ожидая результата. Какого? А черт его знает… Может быть того, что увидев мэровскую резолюцию из-за дверей выскочит начальник отдела, пригласит в кабинет, будет юлить и просить подождать, пока он «позвонит куда надо», может быть вообще, сейчас вынесут какую-нибудь справку, с которой можно поезжать за ордером, а может…