Счастливица
Шрифт:
Между прочим, доктор отнюдь не лишил Уточкину своего назойливого внимания после встречи с нею на неисправном мосту. Но он предпочитал обращаться к ней не за столом, - тут он говорил с другими, - а в парке или около реки, вообще на свежем воздухе.
Так, один раз она шла со стороны купален в довольно прохладный день, и он, очень участливо улыбаясь, спросил:
– Что? Купались?.. Я, признаться, по-до-зре-вал за вами, что вы любительница купанья... Как вода?..
– С ума я сошла, что ли, - в сентябре купаться?
– с негодованием пробасила
А доктор напутствовал ее:
– Не-ет, не скажите!.. Купаться всегда полезно, а в холодную погоду особенно: это способствует долголетию!.. Не зря же замораживают мясо!
Однажды он заметил ее в бору: усердно искала она грибов.
Он немедленно крикнул ей, подходя:
– Не наберите поганок, смотрите!.. Они, мерзавки, аб-со-лют-но смертельны!
– Что я, грибов, что ли, я не знаю?
– отозвалась старуха неприязненно.
– А что вы думаете!.. Вот вчера наш геолог каких-то таких страшных грибов жене повез, что я ахнул!.. Говорит, что это какие-то матрешки!.. Если он хочет непременно жену свою отравить, то, конечно, в его семейные отношения преждевременно вмешиваться зачем же?.. Я же лично от этих его грибов ушел без оглядки: еще в свидетели попадешь!.. Но вы-то, вы-то что за Локуста такая? Ведь это - явная смертельная опасность, что вы вон в руках держите!
– Это - опасность?.. Это - подберезовик!
– потрясала грибом старуха. После белого считается гриб самый лучший!
– А я вас уверяю, что это - "сатанинский гриб"!
– Такого и гриба-то не бывает... сатанинского!
– Называется он так: сатанинский... потому что он, мерзавец, на все порядочные грибы похож, что шляпкой своей, что корешком... Однако из всех грибов он-то и есть самый окаянный. Немедленно его бросьте, рекомендую!
– Да-да, держите!.. Так вот и бросила!
– бурчала старуха, уходя.
Он же говорил ей вслед, довольно ероша бороду:
– Хорошо, хорошо-с! Эту склонность вашу ядовитые грибы собирать для каких-то тайных и неведомых целей я намотаю на ус!..
Впрочем, запас игривости у доктора Вознесенского был достаточно обширен, чтобы мог он без остатка весь выливаться только на одну старуху Уточкину.
Так, встав однажды раньше звонка и убедясь, что водопровод в уборной не дает воды (это случалось иногда здесь с водопроводом), доктор пошел умываться к реке, а умывшись, захотел посидеть на скамейке, но зеленые скамейки были в сильной утренней росе. Доктор старательно вытер одну из них, небольшую, газетой, бросил газету в реку и только что хотел было усесться, когда заметил подходившего с полотенцем Дегтярева.
– Вот история: нет воды в умывальниках, - пожаловался, подходя, Дегтярев.
– Подумал-подумал и решил идти к реке умываться.
– Подумайте еще и над этим явлением, - указал ему на сухую скамейку Вознесенский.
– Видите, она уже высохла, а эти все еще мокрые... Почему так?.. Ведь они одинаково отстоят от солнца!
– Гм... Совершенно верно, - задумался Дегтярев.
–
Вслед за Дегтяревым также с полотенцами подошли еще двое пожилых (пожилые вставали вообще гораздо раньше молодежи), и вот уже трое начали думать над странным явлением, и кто-то припомнил даже из физики скрытую теплоту тел, а другой указал на то, что эта скамейка стоит параллельно реке, в то время как другие к ней перпендикулярны.
Решение вопроса было отложено до следующего утра, когда можно было продолжить наблюдения, но и на следующее утро доктор не поленился встать раньше других, насухо вытереть ту же скамейку и скромно уйти, чтобы издали наблюдать за кучкой думающих над нею старичков и лукаво ерошить бороду.
К одному из таких задумчивых, однажды упорно глядящему на ровные темные ели парка, доктор подошел, как будто осененный необыкновенной мыслью, и сказал, взяв его за локоть:
– Вот тема: "Прямизна хвойных деревьев как великий фактор прогресса"... А?.. Не правда ли, тема?
– Да-а!.. Да, да... Это - тема!
– сразу воодушевился задумчивый.
– Что бы делали люди, если бы все деревья были, как, скажем, приполярная кривая береза или же... или же, как саксаул в Туркестане?
– Та-бу-рет-ки даже не могли бы сделать, не то что кораблей-гигантов или вот подобного этому дома!.. И как бы возможен был тогда прогресс?
– с напускным жаром поддерживал доктор, наблюдая собеседника белесыми глазками, притаившимися лукаво в узеньких щелях тяжелых век.
Однажды утром он подсунул Ландышевой меню:
– Прочитайте-ка!
– Да я уж читала, - отозвалась та.
– И?.. Что вы там такое нашли?
– Например?.. В каком именно смысле?
– Что на обед на второе?
– Кажется, беф-строганов.
– Напрасно вам это кажется!.. Прочитайте-ка вы!
– сунул он листок Алянчиковой.
– Конечно, беф-строганов, - сказала и та, едва скользнув по листу глазами.
Потом листок обошел весь стол, и все подняли непонимающие глаза на Вознесенского, но он казался тоже весьма изумленным и сказал уныло:
– На листочке написало "бевстрогов", и никто не видит в этом ошибки... Теперь и я буду писать вместо oleum ricini* оподельдок!
______________
* Касторового масла (лат.).
Часто из дома отдыха в Москву ходил грузовик полуторатонка и привозил оттуда мясные туши, мешки с мукою и прочее, что нужно было для кухни, а раз в неделю ездили за постоянным врачом на станцию, для чего впрягали рыжего рослого коня в коляску. Впрочем, болели отдыхающие только ангиной, и врачу приходилось прописывать им только полоскания.
Телеграммы сюда передавались с слободской почтовой конторы по телефону, и однажды таким образом передана была телеграмма Вознесенскому, что он экстренно вызывается в Москву, в ту больницу, где работал и жил.