Счастливо оставаться! (сборник)

Булатова Татьяна

– И-ро-кез, – по слогам проговорила Машка и прониклась к юноше нескрываемым уважением.

«С девочкой дружбы, судя по всему, не получится», – огорчилась Тамара, следя за восхищенным взглядом дочери.

Женская половина кубанского семейства задержалась наверху. По движениям Вики Тамара быстро догадалась, что та успокаивает дочь. Даша отказывалась спускаться и норовила повернуть назад. Вика сопротивлялась – девочка громко всхлипывала и хваталась за глаз рукой. Что произошло, стало ясно, как только Гена наткнулся взглядом

на своего вчерашнего товарища.

– Вите-о-ок! – заорал тот и с остервенением бросил оба пакета на гальку. – А я тебя наверху ищу!

Отдыхающие, как по команде, повернули головы в сторону Мальцевых.

– Ге-ена! – нарочито радостно откликнулся Виктор, ненавидевший публичное внимание. А оно, благодаря Машке и кубанскому другу, похоже, теперь ему было обеспечено на все время пребывания в пансионате.

– Здорово, братан! – нежно просипел Гена и поручкался с другом.

– Здрасте! – вслед за отцом повторил церемонию приветствия Стас.

– Доброе утро, – отгородилась от теплых объятий Тамара. – А где Вика с Дашей? У вас все в порядке?

– Нормуль, – заверил Гена и оглянулся в поисках лежаков.

– Все занято, – подсказал отцу Стас.

– Я шо? Слепой?

– Стас! – поспешила на выручку парню Тамара. – Так что там с девочками?

– Да оса Дашку укусила. Прям в хлаз.

– Ой, да-а-а-а! – нараспев запричитал Гена. – Бедный ребенок – все разнесло.

– Все? – ужаснулась Машка.

– Аха, – хихикнул Стас.

Тамара поднялась со своего места и направилась к лестнице, соединяющей пляж с бетонным парапетом. Борьба между Викой и Дашей, похоже, закончилась, и теперь девочка сидела спиной к морю и устало всхлипывала. Вика терпеливо ее уговаривала и гладила по голове. Почувствовав за своей спиной присутствие чужого человека, Дашка уткнулась в мать, скрывая таким образом признаки неожиданно обрушившегося на нее уродства.

Тамара села рядом и приветливо кивнула расстроенной Вике.

– Не хочет идти, – пожаловалась та.

– Ясное дело, – согласилась Мальцева и обратилась к девочке: – Покажешь?

Даша наотрез отказалась взглянуть на вчерашнюю знакомую.

– Ну и не показывай, – согласилась Тамара и подмигнула Вике. – Даш, наденешь мои очки? Они большие, черные. Тебя за ними-то и видно не будет. Все обзавидуются. На, примерь.

Женщина сняла с себя очки и сунула девочке в руку.

– Они ж дорохие, наверное, – предположила Вика.

– Зато осонепробиваемые!

Последняя характеристика Даше понравилась однозначно, и она нацепила очки на нос. Тамара была права: из-под них торчал маленький подбородок, а нос выглядел мелкой пуговицей.

– Красота! – одобрила Мальцева и еще раз подмигнула Вике. – Пойдемте тогда.

Снять очки, спускаясь по лестнице, девочка отказалась, невзирая на материнские увещевания: «мол, упадешь, споткнешься, сломаешь ручку-ножку». С берега могло показаться, что две разные по

комплекции женщины тащат за собой пойманную стрекозу. Но Маруся была далека от подобных ассоциаций. Взгляд ее был предметен и суров: на лице соперницы красовалось то, что было тщательно оберегаемо Тамарой, а посему всегда находилось под жесточайшем запретом. На то были свои причины, как уверяла собственную дочь Мальцева, периодически извлекающая свои очки из-под Марусиного зада. После чего Машка приносила свои извинения, а Виктор со вздохом протягивал супруге пару-тройку тысяч, оберегая дочь от материнского гнева.

Все эпизоды очковредительства Тамара помнила так же хорошо, как прием в пионеры. Машкина память их сохранять отказывалась, потому что девичья. Маруся периодически просила мать примерить хрупкое сокровище и всякий раз натыкалась на полное непонимание.

– Тебе что? Жалко?

– Жалко, – соглашалась Тамара и нежно поглаживала свой имиджевый аксессуар.

Маруся не теряла надежды – «а вдруг?». И вдруг очки оказались на носу вчерашней подруги.

Машка ревниво следила за полетом девочки-стрекозы, и в душе ее назревал бунт:

– Значит, чужим детям носить твои очки можно? – гневно прошипела она подошедшей матери.

– Тихо! – шикнула на нее Тамара и отвела дочь в сторону.

– Мне – никогда! – продолжала возмущаться Маруся. – Я сломаю! А ей можно?

Вика, услышав Машкину тираду, решила, что долг платежом красен, и протянула девочке свои очки:

– Хочешь поносить, Машуля?

Машуля не торопилась с ответом – по лицу пробежало сомнение: соглашаться – не соглашаться?

– А они фирменные? – уточнила девочка.

– Фирмячие, – ответил за жену Гена. – Я-то в очках разбираюсь.

– У Хены бизнес, – пояснила Вика. – Очками торхует.

– Да-а-а? – уважительно протянула Машка и победоносно посмотрела на мать. – Тогда давайте.

Через секунду Маруся красовалась в Викиных очках – ревность исчезла. Женщины щурились, но, с пониманием глядя друг на друга, терпели временное неудобство. Пытались наладить между обеими девицами контакт. Наступила Дашина очередь позавидовать сопернице: Машка являлась обладательницей нарядного купальника, слегка трещавшего от распирающего его тела. Этих деталей Даша, конечно, не замечала. Ранило другое – взрослая форма одежды.

– Снимай сарафан, Дашуля, – поторопила дочь Вика и начала его нетерпеливо стаскивать с дочери.

Девочка осталась в нарядных плавочках, болтающихся на худенькой попке. Притянула мать к себе, что-то прошептала той на ухо, после чего Вика начала рыться в огромном пакете. В конце концов вытащила верхнюю часть детского купальника и заботливо нацепила ее на Дашкину тощую грудь.

– Что я вижу! – зареготал Стас. – Дашуня лифтон надела!

Маруся непонимающе уставилась на мать.

– А что тебе не нравится? – спокойно спросила Вика.