Счастливое число Кошкиной

Муар Лана

— Прикольная дрянь.

— С вас две пятьсот.

— Хрена лысого не хочешь?

— Как-нибудь обойдусь. Кофе?

— Угу.

И пока друг отпивался кофе, я намешал ровно такой же коктейльчик для Кошки и понес его в ванную. Пару раз стукнул в дверь, зачем-то потянул ручку и малость прихренел от того, что девчонка не удосужилась закрыться. Она стояла под струями душа за практически прозрачной шторкой, сквозь которую я мог видеть лишь ее силуэт, но и этого хватило, чтобы по телу покатилось крайне жгучая волна. Мой взгляд прикипел к изгибам тела, кадык дернулся, а в области паха заныло, подтверждая полную безосновательность выдвинутых соседкой обвинений. Если мне и грозила импотенция, то явно не с этой девчонкой. Как и вероятность в ближайшее время избавиться с ней от обета безсексия, возложенного на себя самолично. Я снова провел взглядом по аппетитной попке и не менее аппетитной груди, потянулся было сдвинуть

шторку и посмотреть на все это великолепие без муара шторки, но что-то стопорнуло руку на полпути и развернуло меня к дверям. Вышел, аккуратно прикрыл за собой дверь и выдохнул, пытаясь включить мозги и выключить взбеленившееся либидо. Только оно плевать хотело на все усилия и истерично требовало вернуться обратно. Перед глазами стояли и никак не исчезали плавные изгибы, к которым хотелось прикоснуться и повторить их. Манило прочертить по ним пальцами, поднимаясь выше и целуя след за следом отпечатки кошачьих лапок. Мог ли я себе представить, что одна и та же девчонка сможет пробесить меня до скрежета зубов, а потом завести, ничего при этом не делая, до состояния, когда на один только ее силуэт у меня будет колом вставать член? Я посмотрел на стакан в своей руке, помотал головой, пытаясь стряхнуть с себя морок, и выпил залпом “Включатель”, надеясь, что он справится не только с похмельем, но и с тем, что со мной натворила Кошка.

POV. Геля.

Я не услышала как открылась дверь, но по шелохнувшейся от движения воздуха шторке догадалась, что уже не одинока в ванной. Замерла, боясь пошевелиться. Испуганно подумала, что Денис каким-то образом услышал мои мысли и вошёл ровно в тот момент, когда я улыбалась, вспоминая свои "укусы" и то, что все были малость не в состоянии адекватно воспринимать происходящее. Только не я. И не после того, как поцеловала шею парня, на котором проснулась. Подлая мысль напоить его еще раз, чтобы вот так же уснуть и проснуться, мелькнула на подкорке и испарилась, когда я почувствовала взгляд на своей коже. Голодный и цепкий, он поднимался по моим бедрам выше и выше, будто между нами не было шторки, а вслед за ним по телу появлялись приятные мурашки, от которых закружилась голова. Ягодицы, живот, грудь… Денис мог твердить мне сколько влезет, что я ему не интересна, только один этот взгляд выдавал его с потрохами. Так не смотрят на тех, кто не влечет и не нравится. Так смотрят на ту, к кому очень хочется прикоснуться, а лучше прижаться всем телом, как я прижималась ночью, проснувшись на груди Дениса. Если бы в тот момент он проснулся… И так хорошо, что он спал, как убитый. Ведь я смогла подуть на ссадинку на подбородке, поцеловать ее и после коснуться губ, которые упорно твердили мне, что между нами никогда ничего не может произойти. Да, не этими словами, но только он ошибался. Как и сейчас ошибается, считая, что я ничего не заметила. Думая, что я не почувствую его присутствие и взгляд, под которым ноги начинали подрагивать, а низ живота закручивало в тугую спираль.

И решись Денис сейчас сдвинуть разделяющую нас шторку, он бы увидел, как ошибается, думая, что между нами ничего не может быть. Может. Еще как может. И оно уже есть. Просто ты не хочешь этого увидеть. Не хочешь поверить. Не хочешь принять. Просто сдвинь шторку, посмотри в мои глаза, а потом… Просто поцелуй. Ты же вчера так хотел поцеловать. И когда шипел на меня за обвинение, и после, успокаивая. Я же все видела. Я же все чувствовала.

В кусочке зеркала мне было видно, как поднимается рука Дениса, как она тянется ко мне и замирает, не решаясь коснуться шторки и завершить начатое, чтобы началось что-то другое, гораздо большее. Я видела его дрогнувшие и после сжавшиеся в кулак пальцы. Услышала за шумом воды хриплый выдох, невольно закрыла от его вибрации глаза и почувствовала, что Денис вышел. Шторка снова шевельнулась от движения воздуха, а у меня задрожали губы. От обиды, что ушел. От того, что он дурак. От того, что этот дурак даже не догадывается что со мной творится, когда он рядом. И кто бы мне ни говорил, что не бывает любви с первого взгляда, я не поверю. Теперь не поверю. И вряд ли когда-нибудь смогу объяснить как так получилось, что одного взгляда мне хватило для того, чтобы сердце запело и забилось чаще. Это просто взяло и случилось так внезапно и назло всем насмешкам и шуткам про давно вымершую любовь с первого взгляда. Нет, она не вымерла. И я могла с уверенностью сказать, что так бывает, а любовь с первого взгляда не шутка — она существует и случается. Не со всеми и не с каждым. Она выбирает себе кого-то, тщательно отбирая правильных и подходящих кандидатов. Может быть, только меня выбрала случайно. По ошибке. Но даже если это случилось так, то оно уже случилось. Со мной случилось.

Я вышла из душа, натянув на лицо счастливую и идиотскую улыбку человека, который только что восстал из пепла, словно птица

Феникс. Все для того, чтобы Денис даже не догадался о том, что его появление в ванной комнате было замечено — мной замечено. Все, чтобы не знал и не смог догадаться как скребут кошки мое сердце, когда он хмуро посмотрел в мою сторону, но сквозь меня, и пробурчал что-то про сваренный кофе.

— Лукашик, дуй отмокать и не забывай, что за буйки нельзя заплывать, — весело прощебетала я, сделала глоточек крепчайшего напитка и на правах ответственной за завтраки нырнула в холодильник. — Та-а-ак, и чем бы мне вас покормить?

Дура дурой и идиотка, которую я сейчас так старательно изображала, про себя выла белугой и заламывала руки от бессилия пробиться сквозь глухую стену недопонимания между мной и Денисом. Те кирпичики, что мне удавалось разбить, он упорно возвращал обратно, заливал толстым слоем цемента, а после возводил ещё и забор из прутьев. На что я надеялась, когда вчера ночью услышала его “выгребем” и подумала, что мы уже не я и он по отдельности, а мы вместе? Наверное, на то что запас кирпичей и арматуры закончился. Как оказалось, нет. И тот взгляд, которым Денис смотрел на меня сейчас, даже близко не стоял с тем, каким обжигал сквозь шторку в ванной. Снова это прохладное отчуждение. Снова эта ощутимая стена с выведенной красной краской надписью:”Мы просто соседи!” И долбанный частокол забора, сквозь который едва проглядывалось свежее пятно цементного раствора. Еще бы колючей проволокой обтянул… Г-р-р-р!!!

Мне хотелось развернуться, заглянуть ему в глаза и спросить почему он так упирается и не дает мне даже шанса. Лишь жалкое мгновение, которого не хватает нам обоим, а не мне одной. Хотелось выораться на него, влепить пощечину, чтобы разозлился на меня и выпалил все что обо мне думает. Конечно же, соврав. В каждом слове обманет, но я пойму все, что он чувствует. Потому что уже видела его взгляд и как его ко мне тянет. Мне так хотелось сделать все это, только повернулась и вместо того вопроса, на который хотела получить ответ, задала другой:

— Будешь омлет с сыром и сосисками?

Спросила, заглянула в серые глаза и не удержалась от того, чтобы не пробесить — взяла сигарету из пальцев парня, стряхнула с нее столбик пепла и затянулась. Правда не подрассчитала, что курим мы разные, и мои намного, очень намного легче. Едкий дым крепкого табака прошелся напильником по горлу — сперва вниз в легкие, а потом, с кашлем, обратно. К глазам подступили слезы, и я задохалась мотая головой и отвешивая себе подзатыльник за подзатыльником. Ну дура же! Как ни крути, дура.

— Вот ты… — вздохнул Денис, наливая мне в стакан воды.

— Кто? — спросила, проглотив два или три глотка.

— Кошка, вот кто! — оторвал бумажное полотенце, промокнул им мои слезы и показал на свое место. — Сядь, кухарка. Так и быть у тебя сегодня освобождение от наряда по кухне. В виде исключения. Омлет с сыром и сосисками, значит? Сама-то его ешь?

— Ем, — кивнула. — А ты?

— Да я всеядный, если это не трава, — хмыкнул парень, доставая из холодильника упаковку яиц и сосиски. — Как же с вами бабами тяжело, — вздохнул, записав меня в бабье, и меня с этого понесло во вполне объяснимое:

— Чего!? Сам ты баба! Я так-то девушка, а ты слепошарый упырь, если не видишь разницы!

— Не гавкай, тебе не идёт, — огрызнулся Денис и зло сверкнул глазами, когда я запустила ему в спину влажное полотенце, которое само попало под руку.

— Ой, — пролепетала, съезжая по сиденью вниз, будто так смогу спрятаться от надвигающейся бури.

А буря не просто надвинулась. Она хрустнула костяшками пальцев, рывком сдвинула стол в сторону и вцепилась мертвой хваткой в ворот моего халата, поднимая меня выше, вынуждая встать на цыпочки. Наши лица оказались в такой близости друг от друга, что мы могли почувствовать на губах, как сталкиваются его и мое дыхание, как они сплетаются и опаляют что-то гораздо глубже. Нависнув надо мной скалой, Денис прищурил и без того злющие глаза и распахнул их в удивлении, когда я не отстранилась, вымаливая пощадить, а сделала все наоборот. Мои пальцы прошлись по шее парня, запутались в его темно-соломенных волосах, не давая уже ему шанса отстраниться, а губы коснулись его плотно сжатых губ, целуя их так нежно, словно я боялась, что они могут разбиться от другого, более напористого поцелуя.

Мое сердце бабахнуло, разгоняя по телу сладкую негу, и забилось раз в сто чаще, а мгновение спустя, когда хрустальные губы простонали что-то неразборчивое и ответили, понеслось куда-то вприпрыжку.

Где я? Кто я? Не знаю. Не помню. Подумаю позже.

24. Без комментариев… POV. Геля.

— Нет.

Прохрипело сквозь туман у меня в голове, а после прозвучало уже увереннее:

— Нет!

— Что? — спросила я, недоумевая от того, что целовавшие меня губы превратились в упрямо сжатую линию, от которой вновь приморозило до самых пяток: