Счастливое завтра
Шрифт:
Роберт прошел в себе комнату и открыл ту самую статью и углубился в чтение. Он так был увлечен, что не заметил, как рядом с ним возник Ник, который с удивлением смотрел на него.
– Что-то случилось? – хмуря брови, спросил он.
– Я думаю, мне нужно сходить к врачу.
– А я тебе о чем толкую уже на протяжение недели. Почему именно сейчас?
– Да, вот посмотри, – Роберт встал с кровати подвинув свой лоб диакону под лицо.
Если честно, священник немного запаниковал. Он никогда не сталкивался с таким. Поэтому ему было сейчас страшно. Закрыв глаза он с нетерпением ждал, что сейчас Ник осмотрит его лоб, и ухмылкой
– Пффф, так это… Ничего страшного. Сходи к врачу, он все сделает. Завтра уже будешь как новенький.
Роберт даже ждал долгой дискуссии, на тему "Я же тебе говорил", но пауза все росла, а Ник все так же молчал. Тогда священник не выдержал и спросил:
– Ну, что думаешь?
– Я никогда такого не видел, – тихо сказал диакон. – Тебе, определенно, нужно к врачу.
Роберт открыл глаза и посмотрел на Ника. В его глазах стояли два больших вопроса и испуг.
– Думаю, это гайморит. Просто я его запустил. Надеюсь, ничего страшного. Пойду к врачу. Я возьму твой пикап?
Диакон лишь утвердительно кивнул головой, смотря на него широко открытыми глазами.
Такими же глазами на него смотрел и доктор. И без слов было понятно, что он понятия не имеет, с чем он имеет дело.
– Святой Отец, – сглатывая слюну, сказал врач, – я пока ничего определенного сказать не могу. Но, я думаю, что вы можете быть правы, это может быть очень запущенный гайморит. Не хочу вас пугать, но это может быть и опухоль. Травм головы в последнее время точно не было?
– Я уверяю вас док… тор.
– Ну ничего, не волнуйтесь. Сейчас мы сделаем томографию головы. Там уже будет все понятно.
Роберт лежал в томографе закрыв глаза. Он слышал как магнитные катушки начали свою работу. Внутри он чувствовал страх от неизвестности. В голове вместе с головной болью смешивались очень страшные прогнозы, которые священник уже сам себе накручивал. И вдруг, среди этих ведущих к его к смерти мрачных мыслей, которые отличались лишь оставшемся сроком и муками, Роберт впервые за долгое время он вспомнил о нем. Священник Храма Авраама, отец Яков. Его учитель. Он был первым, кто обратил внимание на маленького мальчика.
Закрыв глаза, Роберт вспомнил тот день. Воскресенье. Было холодно, поэтому в церковь пришло совсем немного народу, человек десять от силы. В основном, это были бездомные, которые в большей степени приходили не за проповедью, а за тем, чтобы погреться. Сам девятилетний Роберт сидел на первой скамьей и слушал. О чем была та проповедь, он уже забыл. Но в голове его навсегда отпечатался разговор за обедом, случившийся сразу после проповеди и совместного чтения молитвы.
Они сидели у окна в небольшом кафе. Во время обеда здесь собиралось много народу. Но в это воскресенье, все сидели дома, поэтому на тот момент в кафе были только они вдвоем, не считая сонной официантки.
Роберт ел блинчики с сиропом, а отец Яков просто пил чай. В целом, священник нравился Роберту, он был добрым. И что самое главное, он не лез к нему с нравоучениями. За окном все также продолжал идти снег. Вот уже сутки он засыпал город и, по прогнозу синоптиков, такая погода должна была продержаться еще пару дней.
– Святой Отец, можно задать вам вопрос?
– Конечно, сын мой.
– Скажите, вы ведь видели,
– Нет, я не обратил на это внимание. А ты значит, даже подсчитал?
– Да, я подсчитал, – краснея, сказал Роберт. – А большая часть из них, это обычные бродяги.
– Так по-твоему, бродяга не может придти на проповедь в церковь?
– Нет, почему же, может. Просто, я не думаю, что они пришли, чтобы послушать вас, или помолиться. Скорее, они просто хотели найти теплое место, чтобы погреться.
– Я счастлив, что смог хоть чем-то помочь этим бедным людям. Посмотри, что сейчас твориться за окном. Им сейчас совсем нелегко приходиться.
– Я понимаю, – замявшись, сказал Роберт. – Но, я не о том говорю.
– А о чем же ты тогда говоришь?
– Зачем вы проповедуете людям, которым совершенно наплевать, на то, что вы говорите им? Ведь они просто приходят чтобы погреться, а другие лишь для галочки, чтобы успокоить свою совесть.
– Ведь ты тоже сидел и слушал меня. Так к каким людям мне тебя относить, к тем, кто пришел просто погреться или к тем, кто хотят успокоить свою совесть?
Роберт лишь молчал.
– Я не виню тебя, что ты не веришь, – улыбаясь сказал священник. – И не виню тех людей, что приходят лишь для галочки. Я читаю проповедь потому, что всем сердцем верю, что может быть, этот замерзший бездомный, или усталая женщина, которая пытается просто найти среди долгой недели всего лишь час времени, чтобы побыть в тишине от работы, от мужа и детей, сидя на церковной скамье, вдруг поймут, что все мы связаны с Богом, как и он неразлучно связан с нами. Что в заснеженном городке, усталая домохозяйка, бездомный и маленький мальчик, сидя в одном помещении вдруг осознают, что сейчас, они там, где и должны быть. Как и я, стою и читаю свою проповедь, там, где и должен быть. Пусть ее никто не слушает, зато ее слышу я. Это мой долг перед Господом. И пусть в церкви сидел даже ты один, я все равно бы ее читал, я все равно бы продолжал бороться за тебя, пусть ты и не веришь в Бога.
– Я не то что бы не верю, Отец…
– Запомни Роберт. Пока у тебя есть такая возможность, ты должен бороться не смотря ни на что. Пойми, у меня есть большая сила, нести Голос Божий людям. Это не просто. И я знал, что это будет нелегко. Но ведь и Иисус Христос тоже нес свой крест, как я несу свой. Он не бросил его и не сдался, как и не сдамся и я. Вера придет еще к тебе Роберт. Я уверен.
Томограф дернулся и выкатил священника обратно. Роберт с трудом скинул ноги с прибора, запутавшись в ненавистной ему рясе. Доктор был в соседней комнате, стоял и разглядывал снимки. Надеясь на самое худшее, Роберт сидел и смотрел на пол.
Доктор медленно подошел к священнику. Его лицо выражало недоумение, но не больше. Роберт немного успокоился.
– Ну что скажите доктор?
– Я… Я даже не знаю. Никаких опухолей я не наблюдаю, но вот тут, – он протянул снимок священнику и ткнул в середину указательным пальцем, – у вас на лбу… Даже не знаю, – доктор склонил голову и стал чесать затылок, стараясь всполошить остатки мозга, и выдавить из себя хоть какую-то правдоподобную теорию.
Роберт молча смотрел на снимок. Если бы сейчас ему сунули в руки пустой лист, он даже не заметил разницы. Все о чем он думал, так это о том, чтобы доктор поскорее выписал ему обезболивающие, уже тогда можно будет поразмыслить.