Счастливого плавания, «Шхуна ровесников»!
Шрифт:
Кают-компания была полна народу. Зыбкий свет выхватывал из темноты ребячьи лица, и было в них столько загадочного и таинственного… Может быть, от тревожного огня коптилки, а может быть, от хорошей песни.
Вон у окна сидит суровый капитан Сергей Дмитриев, художник и фантазер. И рядом — его помощник, мягкий и деловой Толик.
— Ну вот, — начал капитан, — самое главное, что я хотел вам сказать. Ухожу я. Хоть и не прошло три месяца… Пора выбирать нового капитана.
—
— Причина? — потребовал ответа Корнев.
— Причина железная! — И Дмитриев пояснил ее коротким, как приказ, словом: — Флот.
— Тебя на флот берут? — оживился Корнев. — Вот это здорово!
— Три года… — сказал Шкуратов.
— Костя, — шепнул мне на ухо Сережа Давыдов, — а кого в капитаны?
— Не знаю…
Тем временем Дмитриев докладывал, что сделал за свое капитанство.
— А как ты в «Шхуну» пришел впервые? — неожиданно спросил Корнев.
— Мне в школе сказали, что «Шхуне» нужен человек, умеющий рисовать. Я пришел. Рисовал заставки, эмблемы… А ты как здесь очутился? — задал Сергей контрвопрос своему тезке.
— Я?.. — смутился Корнев. — Просто взял и пришел…
— Ну, Сережка, память тебя, кажется, подводит! — засмеялся Гена Лашко. — Тебя же мать привела! Забыл?
— Да он тогда еще в пятый класс ходил! — пришел я на помощь Корневу. — Чего смеетесь? И вообще что за цирк, если решаются такие важные дела? У меня вопрос к капитану. Вахтенный, разрешите?
— Пожалуйста, — торопливо сказал Демченко.
— Так вот, Сергей, если по-честному: тебе «Шхуна» дала что-нибудь или нет? Как ты считаешь?
— Ну конечно же… — сказал Сергей и задумался. — Само собой…
Ну конечно же, «Шхуна» ему многое дала!
Раньше совсем не умел спорить. И вроде бы парень не стеснительный, а трудно приходилось, когда надо было что-то доказать. Сейчас — будь здоров! На палубных сборах так спорит, что потом горло болит.
Попробуй-ка убедить, что рассказ плохой, если автор стоит на своем…
И еще… Самое, пожалуй, главное!
Научился он не только придумывать, но и добиваться! Хотела «Шхуна» завязать дружбу с экипажем какого-нибудь танкера. Поговорить поговорили, да этим и могло все кончиться… А Сергей написал в пароходство и договорился. Теперь у «Шхуны» есть свой шеф — танкер «Великий Октябрь».
А кроме того, стал Сергей разбираться в людях. Это ведь тоже не просто! Глянет на человека и определит, нужный он «Шхуне» или нет. Ведь на палубный часто приходят новички-пассажиры, и не все потом остаются в команде, не все приходят даже второй раз. А Сергей сразу видит: это наш человек!
Как-то даже поругался со всей командой. Принимали
— А я против! — сказал Сергей. — Ненадежный он какой-то. И вообще…
Что это за «вообще» он так и не смог толком пояснить.
Парня приняли в экипаж, дали ему должность радиста. Только не пробыл новоиспеченный радист в «Шхуне» и двух недель, исчез с горизонта. Да не просто исчез…
Пришли все в час ночи к цементному заводу «Октябрь» — проводили очередное восхождение.
— А где флаг? — спросил капитан.
Флаг должен был принести радист.
Только ни радиста, ни флага не дождались.
— Подумаешь! — сказал на палубном не явившийся ночью радист. — Ну, мать не пустила. Я-то что? А флаг он ваш — вот, что ему сделается?
— При чем тут флаг? — возмутился Дмитриев. — Дело совсем не в флаге. В тебе дело. Предупредить не мог?
— А дождь был, — сказал радист. — Кто знал, что вы попретесь? И вообще скучно у вас. Я-то думал: вы делом занимаетесь…
Короче, с того сбора только его и видели…
Капитанский сбор шел своим чередом.
— Кого вместо меня? Предлагаю Шкуратова! — твердо сказал Сергей. — Он справится. Толик — парень толковый.
Даже в полусумраке было заметно, как смутился «толковый парень».
— А что, разве не так? Ты, Толик, не скромничай… Ну, чем не капитан? Заметки пишет? Пишет! Эмблемы рисует? Рисует! Операции проводит? Проводит! На Сахарную лазит? Сколько ты там был? — обратился Дмитриев к Шкуратову.
— Двадцать два.
— Ну вот! — продолжал Сергей. — Что еще надо для капитана? Умеет всех сплотить. Помните, когда готовили «Тачанку»?..
Демченко с интересом следил, как разворачиваются события.
— Развел ты, Серега, канитель, — вдруг заметил Корнев. — И так знаем, что Толик — парень классный. Чего тянешь? А вахтенный почему бездействует?
— Голосуй, — вполголоса сказал Сергей Саше.
— Кто «за»? — спросил Демченко.
«За» были все.
Толя видел, как «Шхуна» голосовала за него, и было ему и приятно, и чуть боязно. Оправдать бы, не подвести ребят. Надо с головой окунуться сейчас в шхунатские дела. Правда, он и не был никогда в стороне от них, но сейчас ведь капитан!
С того самого первого похода в поселок Южную Озерейку, место страшных боев, того похода, названного операцией «Десант», когда ребята ходили от дома к дому и расспрашивали жителей о событиях войны, стал Шкуратов страстным и горячим «шхунатиком».