Счастливого плавания, «Шхуна ровесников»!
Шрифт:
Город и порт Штормовой расположен у места впадения реки Стремительной в море Презревших Покой. Он совсем еще юн, этот город. Романтики-энтузиасты построили его. Они строили и мечтали. Мечтали и строили. Наверное, поэтому он и получился таким молодым и красивым! Нет в Штормовом никаких старинных зданий и редких памятников, потому что он появился из крохотного, продубленного жестокими ветрами, насквозь пропахшего рыбой и морем рыбацкого поселка. Население в Штормовом невелико: сто сорок
Как-то раз ребята-романтики построили здесь «Шхуну ровесников». Соскользнул со стапелей белоснежный корабль и вышел бороздить океан Дерзаний.
Итак, родной причал «ШР» — бухта Мечты!
Глава седьмая о том, чего не знали жители дома по улице Московской
День был обычным, и вечер тоже.
Только что прошел дождь, и лужи еще не высохли, а на улицу высыпала детвора.
Я смотрел с балкона пятого этажа на большой двор, образованный четырьмя домами, и ждал ребят.
Они запаздывали.
Никто из жителей нашего двора и не подозревал, что произойдет сегодня в шестьдесят шестой квартире.
Произойдет невероятное.
Необычное.
Наконец-то! Размахивая папкой, прошел по обочине тротуара Володя Лебедев. Он поднял голову, увидел меня и взял под козырек. Через секунду скрылся в подъезде, и я пошел открывать дверь.
— Не промок? — спросил я, пропуская Лебедева в комнату.
— В магазине дождь переждал, — ответил старший матрос. — Я что, первый?
— И, наверное, не последний.
Раздался звонок.
Вот это сюрприз! Передо мной стоял Володька Козловский.
— Прибыл насовсем! — доложил сержант Козловский. — Отслужил два года — и домой! — Володя был одним из первых капитанов «Шхуны».
— Ты когда приехал? — спросил я.
— Сегодня утром. А тут разведка донесла: у флаг-штурмана — сбор. Решил явиться…
— Давыдов идет! — крикнул с балкона старший матрос. — Несет… кажется, магнитофон!
Отлично! Сережа сдержал свое слово. Магнитофон как нельзя кстати.
— На горизонте Сергей Дмитриев! — провозгласил Володя Лебедев, несущий дозор с балкона.
Дверь уже не закрывалась. Входили один за другим ребята. Пришел Гена Лашко, Сережа Гречихин. Саша Демченко принес подшивку всех номеров «Шхуны». Прибежала из соседнего дома курсант Лена Лакарева…
Не было пока только капитана. Но я знал, что у Толи Шкуратова сейчас занятия в художественной студии и он придет чуть позже.
Героем дня стал Козловский. Ребята расспрашивали его про службу. Чувствовалось, что Володя немного отвык от подобных встреч: держался вначале чуть скованно.
Ребята знали его характер —
Сейчас Володя Козловский из угловатого подростка стал подтянутым юношей, ничего не попишешь — армия.
А завтра уйдет на флот Серега Дмитриев… Грустно ему сейчас расставаться со «Шхуной», только делает вид, что все нипочем! И хохочет громче всех, и острит, а, знаю, не так спокойно у него на душе. Все-таки на три года разлука с родным городом, с друзьями…
Пробило восемь склянок. Надо начинать.
Лебедев пришел с балкона.
Я поднял руку, призывая ко всеобщему вниманию.
— Будем писать историю «Шхуны».
— Начинали уже! — скептически заметил Козловский. — Даже избирали корабельного летописца. А что вышло? Только записи в судовом журнале и остались…
С улицы донесся шум подъезжающего автомобиля.
— А может быть, сделаем так? Вспомним, что раньше было? Здесь ведь полным-полно новеньких. И многого они не знают… Договорились?
— И магнитофон для этого? — полюбопытствовал Давыдов.
— А как же! — ответил я, напряженно прислушиваясь. — Так что давай, Серега, ставь чистую пленку, готовься сделать редкую запись…
По лестнице слышались шаги. Ну еще бы, мы же договаривались на пять минут девятого. А он человек точный…
— Я готов, — объявил Давыдов. — Но почему редкую запись? — Кто будет говорить?
— Добрый вечер! — раздался в комнате сильный, чуть хрипловатый голос.
Ребята обернулись.
— Штурман «Шхуны ровесников» Константин Коккинаки по вашему приказанию прибыл! — отрапортовал гость.
Лицо его было обветрено, серые глаза улыбались, на черном пиджаке горела Золотая Звезда.
«Шхунатики» замерли от восторга. Прославленный летчик-испытатель, один из знаменитой летной династии, наш земляк стоял сейчас перед нами.
— Вы писали, что хотите провести со мной заочную встречу. Прислали вопросы. А я прибыл сам. Не ждали? — Он лукаво подмигнул и вытащил из кармана листки, положил на стол. — Только прошу извинить, времени у меня в обрез — всего полчаса. Это новая карта?
— Включай, Серега, — шепнул я Давыдову.
Тот нажал на клавишу магнитофона.