Счастливые сны. Толкование и заказ

Цветков Евгений

Петин сон в ночь на 12/У1.

Поехали на пикник мы и Боб (две семьи). Петя пошел погулять с Катей по лесу. Катю потерял и пошел дальше за желтой восьмеркой и пятеркой. Так шел, пока не дошел до огромных двух деревьев, изогнутых в виде 8 и 5. Цвет стал ярко-синим.

Петин сон (продолжение) на 12/У1.

Посмотрел, взял палочки и пошел назад. Палочки бросал, чтобы найти назад дорожку. Когда рассказал — никто не поверил, кроме папы.

С ним и пошли вдвоем. Катя тоже побежала, но быстро потеряла нас и ушла обратно.

Шли-шли (по палочкам), пока не дошли до тех двух деревьев. Когда дошли, смотрим — цифры стали меняться: 86, 87, 88... пока не дошло до 100. Папа хотел вытащить деревья. Вытащили и понесли: папа — два и Петя одно (два нуля нес папа). Принесли и папа спросил: что означает цифра 100? Петя вспомнил, как дома говорили про Катин сон, цифра 100... Открыл рот, чтобы объяснить, и проснулся...

После цифры 99 — два нуля и сначала, 1, 2, 3... до 100 и остановились. Петино чувство, что сон хороший, до 2099 все годы будут хорошие.

Петино объяснение: с 1985 года все годы во всем мире, пока мы не помрем, будут хорошие, с отметкой 100. Когда помрем, как будто передаем кому-то...

Петин сон на 14/VI

Поехали на море (сон под пятницу), и Петя пошел купаться. Плавал один, вдруг волны утащили. Страшно не было. Вспомнил, что не надо бояться, и волны неожиданно исчезли, и увидел кораблик. Оттолкнулся от воды, как от земли, и полетел на кораблик. А там по радио передача, как учат плавать под водой. Дядя и два мальчика. Стал одним из мальчиков и начал плавать под водой. Один раз толкнул учителя на змею. Нечаянно, ничего не случилось. Тогда вспомнил, что надо спросить, кто мой папа? Сказал змее, а та поняла: мол, как ей тут живется? Ответила: "Мне живется тут прекрасно (по-русски)". Стал объяснять, говорить, про папу спрашивать, а она не хотела понять.

— Все! Прекрати! — сказал Петя, и змея уползла.

Потом вынырнули возле кита, и дядя сказал: "Теперь я вас буду учить про зубы кита". Открыл киту рот, и показал белые зубы. Говорил, говорил... Наконец сказал: "Вот конец передачи'. Заканчиваем". Сели на кита, доплыли до корабля, и Петя проснулся.

Катин сон на 23/VI.

Будто идет по длинной комнате и входит в книгу — словарь. И начинает шагать по словам. Словарь цветной, большой, с картинками. Спотыкается на словах:

"Жизнь" — на непонятном языке.

Ангелы, как будто... "Обезьяна" — картинка.

"Сон" — вспомнила, что это сон.

"Имя" — вспомнила, что надо спросить имя.

"Руки" — начала вспоминать... на слове "руки" споткнулась так, что упала и тут окончательно вспомнила, что надо поглядеть на руки, и увидала их: везде средней части нет, и проснулась, вглядываясь. Сон цветной, яркий и красивый: слово "молоко" — и на картинке молоко льется. "Лошади" — картинка с лошадьми,— скачут, как живые.

МИНУЯ СТРАЖА ЖИЗНИ В СОННОЕ ЦАРСТВО

От этих детских снов я многое почерпнул. Самое главное, конечно, что они просьбу мою донесли до тех, кто нами управляет. Очень рассчитывал, что сила неведомая станет мне помогать, как и обещано было в детских видениях.

Ясно

дело - мы никому про все эти сны, и по то, что затеяли, не рассказывали. Только между собой обсуждали, как будет хорошо, если удастся нам всем вместе в себя через сон пролезть, и там, в просторах внутренних, дойти, добраться до заветного выхода на свободную жизнь!

Начал я себя во сне вспоминать. Забрезжило сознание, хотя пока что и смутно, в самом начале. Однако и этого тусклого света уже достаточно было, чтобы как-то оглядеться и понять, что за места вокруг меня простираются.

Вначале, как только очнулся я немного, вижу — вокруг меня какая-то сумеречная простирается земля, и не равнина, и не горы, атак... И только я было подумал, вот осмотрюсь и пойду — чувствую опасность. Повернулся, а на меня волна идет высокая, и даже не пойму из чего, тусклая, маслянисто поблескивает, а одновременно, как бы из песка и грязи состоит. И такая черная, отливающая тяжестью жидкость, восставшая из ничего и все сметающая на пути. Тут бы бежать надо, перепугаться, а я смотрю на эту волну и собственным ощущениям поражаюсь: страшновато, конечно, но и любопытство какое-то детское меня разбирает. Однако волна на меня мчит, вот-вот захлестнет. Тут я догадался: — Да это же из моего детства! — воскликнул я.— Когда мне было девять месяцев и мама бежала, прижимая меня к груди, в бомбоубежище (разбомбили эшелон с беженцами), и возле нас упала и разорвалась бомба. Вот откуда и была волна, она нас засыпала, а после еще откапывали... И отношение мое правильное, детское: страшновато, но и любопытно, не понимал ведь тогда опасности...

Едва я это припомнил, как тут же волна с шорохом и распалась и сон мой переменился. Я хоть себя и не утратил, а вдруг вмиг перенесся в совсем другое место. Вижу разрушенный дом свой в Н-ске, без крыши. Только вроде дом этот большой, больше намного, чем был на самом деле. Темно и очень глухо в округе. Ни огонька, ни человека. Я — с товарищем и помню, как будто, мы с ним долго брели, раньше чем тут очутились: дошли до этого места. Я лично решил поселиться здесь. А товарищ сбежал. Остался я один и порешил в этом доме жить. Холод, голод, безлюдье... В мрачных, темных домах вокруг — ни огонька...

Пошел я в сад, гляжу, а в саду яблоня большая повалена и вывернута с корнями. Понимаю, что это соседи сделали. "Почему?!" — вопросил я, и так горестно и недоуменно мне стало. Время осеннее или весеннее, моросит, пакостно, слякотно... Рою яму и пересаживаю яблоню, а мысль томит: приживется ли?!

Так я печалюсь и вдруг понимаю, что ведь все это во сне! И только это я собрался это понимание приспособить, оглядеться — проснулся...

Когда на следующий раз повисло передо мной сонное видение, то случилось это на еврейскую пасху. Приснилось, что выпал зуб. Вроде два зуба выпало, но один меня вовсе не тронул, вроде не касается меня. А второй видел явственно и даже обреченно тосковал (почище чем наяву, когда мне зуб мудрости вырвали, но без отчаяния дневного, смиренно).

Зуб большой, продолговатый и Очень Старый. Ощущение, что он давно должен был выпасть. Кость от времени потемнела, стала серо-темно-бурая...

Зубы корневые и даже ближе к зубам мудрости, а не целиком; а дробно выпадали, как-то частично, так что во рту все осталось на месте, по-прежнему. Без крови. Я стал думать, к чему бы это? Неужели два мужика помрут, только один мне человек родной, близкий, хотя и не родственник, а второй — вроде как не касается меня, скорей всего вождь помрет, дело неприметное в смысле переживаний, но важное в смысле перемен.