Счастливых бандитов не бывает
Шрифт:
Все представляющие интерес звонки он подтвердил справками компании-оператора, допросил Алексея Кленова, который пояснил, что телефонный аппарат у него 10 декабря отобрал бежавший из-под стражи подозреваемый по кличке Черкес. «Обставившись» со всех сторон, он вызвал на допрос своего врага – подполковника Коренева. Это был опасный противник, но сейчас ему некуда деваться. Хитроумный Лис загнан в угол, остается только накинуть на него проволочную петлю… Точнее, подвести под арест и подарить вазелин…
Они сидели друг напротив друга и думали каждый о своем. Сочнев торжествовал: он официально вызвал знаменитого Лиса, он сидит в своем кабинете, на своем месте, а борзой
Но Лис, конечно, об этом не думал. Он знал, в каком направлении копает эфэсбэшник и какими данными тот располагает: о вызовах сотрудников милиции в «Зеленый дом» молва расходится быстро… Тем более, что никого не арестовали – Погосов и Кленов рассказали про содержание допросов начальникам и товарищам, а Лис узнавал все новости в числе первых. Поэтому он был готов к вопросам. И думал сейчас совершенно о другом: удивлялся странной метаморфозе, произошедшей с сидящим перед ним человеком. Сочнев располнел, обрюзг, постарел. Видно, переживал все это время. Наверное, компенсировал стресс усиленной жрачкой и пивом. От былого поджарого опера-эфэсбэшника, считай, одно воспоминание осталось. А ведь могло не остаться и этого: увольнение, пьяный «штопор» из окна девятого этажа, да мало ли как заканчивают свой путь неудачники…
– Вы ведь знаете, зачем я вас вызвал? – многозначительно начал майор.
– Понятия не имею, – искренне удивился Лис.
– Не верю! – разулыбался Сочнев. – Вы всегда так прекрасно информированы, Филипп Михайлович!
– Не будем тратить время на комплименты. Давайте к делу, – холодно сказал Лис, фиксируя новые черты в старом знакомом.
Взгляд у него стал злобным, да еще появилась эта улыбочка подленькая, с подвывертом. Раньше он так не хитрил, не изощрялся. И не ненавидел его так, как сейчас. Зря он тогда выкинул эту шутку с вазелином. Служебное противостояние – это одно, а личная вражда – совсем другое. Не надо было выставлять майора на всеобщее посмещище. Перестарался – вот и завел врага на свою голову…
– Хорошо. Тогда к делу, – с деланной покорностью согласился Сочнев. – Я хочу услышать от вас, Филипп Михайлович, как вы провели вечер 12 декабря 2009 года.
Он внимательно посмотрел на Лиса.
– Пусть это вас не удивляет. У нас к «крестобойне» свой интерес. Новейшее оружие: «винторезы», огнемет, гранаты… Это уже политический бандитизм!
– Я и не удивляюсь, – сказал Лис спокойно. – По поводу 12 декабря я уже писал рапорт своему руководству и давал показания в Следственном Комитете. Меня схватили на улице, усыпили хлороформом, очнулся в подвале. Темно, какой-то человек звонил кому-то по телефону. Я попросил аппарат, набрал руководство, нескольких коллег, сообщил дежурному о похищении. Потом меня повели наверх, в это время началась перестрелка. Я укрылся, а когда все кончилось, пошел домой. По факту похищения возбудили уголовное дело, но оно приостановлено, так как не установлены виновные…
Сочнев что-то пометил у себя в протоколе.
– Укрылись, значит… Когда писали рапорт? – поинтересовался он, не поднимая головы.
– На следующий день, 13 декабря. Можете запросить копию у моего начальства. А в уголовном деле есть подробные допросы. И в рапорте, и в протоколах все совпадает.
– Не сомневаюсь.
Сочнев оторвался от бумаг и сложил руки на столе. По его виду можно было допустить, что эти документы он уже читал.
– Все это хорошо, Филипп Михайлович. Но дело в том, что с тех пор появились кое-какие новые сведения. Поэтому давайте пройдемся
Сочнев плохо владел лицом и, задавая вопрос, едва заметно улыбнулся. Это была торжествующая улыбка. Что же такого он раскопал?
Лис пожал плечами.
– Я звонил своему непосредственному начальнику, генерал-майору милиции Ныркову, – сказал он. – Кажется, после девяти вечера. Генерал не ответил. Тогда соединился с дежурным по РУБОП, попросил определить мое местоположение по звонку и вызвать собровцев. Потом звонил своим сотрудникам – Гусарову и Волошину. Но дозвониться не смог, в трубке сел аккумулятор.
– Вы забыли еще один звонок…
Сочнев продолжал сверлить его взглядом. Улыбочка исчезла.
– Еще один номер, Филипп Михайлович. Самый главный. Вы позвонили на него первым… И закрутилась карусель!
Лис покачал головой.
– Первый звонок я сделал генерал-майору Ныркову. Это и есть мой главный номер.
Сочнев глубоко вздохнул, изображая разочарование. Раскрыл папку с протоколами, жестом фокусника извлек какую-то бумажку, потряс ею в воздухе.
– Я вам напомню, Филипп Михайлович, – произнес он значительным тоном. – Итак, в 21.40, с телефона вашего молодого коллеги Кленова, который накануне у него забрал уголовник Черкес, вы позвонили Серегину. Суть разговора заключалась в том, что Серегин должен найти вас и освободить. А Ныркову позвонили второму, в 21.43. Но он вам не помог. А помог вам Серегин. В 21.42 Серегин связался с майором Погосовым из УВД и поручил ему позиционировать телефон, с которого вы звонили. Что тот и сделал. Вам повезло, потому что он чудом успел определить пеленг – батарейка в аппарате действительно села…
Сочнев встал, обошел стол и наклонился над Лисом.
– А Погосов сообщил ваши координаты Серегину, тот отправил пять смс с командами своим боевикам, те прибыли в Екатериновку и началась стрельба! – торжествующе закончил он. – Вот вам и секрет «крестобойни»!
Именно так выглядит момент торжества истины в плохих фильмах. Но сейчас Лису было не до иронии. Серегин – ключевая фигура в деле «колдунов», и если на него вышли…
Лис прищурился.
– Что-то я не пойму. Кто такой этот ваш Серегин? – поинтересовался он. – Впервые слышу эту фамилию.
– Допускаю, – кивнул Сочнев. – Вряд ли в вашей…
Он издал смешок.
– …в вашем, так сказать, сообществе обращаются друг к другу по имени и званиям. Но функция Серегина для меня ясна, а значит, и кличка его может звучать как, например… Связной. А?
Сочнев внимательно наблюдал за Лисом.
– Или – Диспетчер? Бригадир?.. Сотник? Координатор?
Лицо Лиса окаменело.
– Я никого из них не знаю: ни Диспетчера, ни Бригадира. Объяснил же: человек в подвале звонил кому-то. Наверное, этому Серегину.
– Так это Черкес одолжил вам аппарат? – засмеялся Сочнев. – Просто идиллия: беглый преступник Черкес одалживает оперуполномоченному Кореневу свой телефон! Да он бы вас скорее придушил!
– Может, здоровья не хватило, – проговорил Лис сквозь зубы. – А может, он тоже меня не узнал, как и я его – там же темнотища была в подвале-то…
Сочнев вернулся на свое место, неспешно достал ручку, придвинул бланк протокола допроса.
– Конечно, все может быть. Только больше суток этот телефон молчал. И Черкес вряд ли мог звонить кому бы то ни было 12 декабря в 21.40. Потому что 11 декабря около 17 часов он получил тяжелое ранение, и с того времени ему было не до звонков! А может быть, к этому времени он и вовсе умер…