Щедрый Буге

Зиганшин Камиль Фарухшинович

120

сойка, то оставшиеся не дадут соболям безнаказанно полакомится. Приманку затолкал в самый конец канала и плотно вдавил её в снег - чтобы соболь подольше в канале топтался и обязательно наступил на сторожок.

На подходе к лагерю меня догнал довольный Лукса - снял трех соболей и всех на приманку. Быстро он наверстывает упущенное за время болезни!

*

Сегодня планировал вернуться с охоты пораньше, чтобы просушить, вытряхнуть спальники и наколоть

про запас дров, но соболь, неторопливо бежавший по снегу поперек ключа, спутал все карты.

Глядя на свободный бег зверька, я невольно залюбовался. Сколько ловкости, изящества в его движениях. Соболёк заметил меня и, почти не меняя темпа, пересек пойму и взобрался по обрывистому склону на уступ сопки. Я с лихорадочной поспешностью рванул за ним, но, увы... Подъем, который соболь взял легко и быстро, я месил минут пятнадцать, увязая в сыпучей, как грубо размолотая соль, снежной крупе. Когда, наконец, мучительное восхождение завершилось, передо мной открылась безрадостная картина - за пологим бугром , к которому вели парные следы, вздымалась новая стена.

Карабкаясь на нее под гулкие удары сердца, невольно вспомнил слова Луксы:

– Соболь от охотника вниз не идёт. Всегда вверх уходит.

Одолев подъем, побежал вдоль следа. Он вел вдоль широкой террасы и по расщелине спускался в соседнюю падь. Делал там длинную петлю и, опять вернувшись на террасу, так запетлял, что моего охотничьего опыта было явно не достаточно, чтобы расшифровать эти мудрёные письмена.

Попробовал найти выходной след, но тщетно.

сердцах плюнул и побрел к стану собольей стежкой, не обращая на неё поначалу особого внимания, но метров через двести она неожиданно оборвалась у березы. Меня это озадачило. Обошел вокруг - дальше никаких

121

следов. Зато между корней обнаружил хорошо обозначенный лаз. По обледенелому кольцу было видно, что им пользуются довольно часто.

Быстро сгущающаяся темнота не позволяла задерживаться надолго. Я быстро обтоптал снег у ствола и насторожил возле лаза две ловушки.

Насилу дождавшись утра, чуть свет побежал к березе. Торопился, хотя мало верил, что мой беглец попался.

Но соболь угодил в капкан сразу, как только попытался выйти из убежища. Мотнувшись в сторону, он попал второй лапой в другой. Этому трофею я радовался вдвойне, так как достиг заветного рубежа - выполнил план по соболю и тем самым утру нос охотоведу, не одобрившему решения директора о приеме на работу очкарика-горожанина.

амбарчике, где соболя съели вместе с приманкой двух соек, попалась...

сойка. И все повторилось по старому сценарию, в последней сцене которого я опять остаюсь ни с чем.

Соболя уже нарыли вокруг жилых нор, а в стороне сделали небольшое углубление в снегу - уборную - и наверняка посмеиваются над бестолковым охотником, нагуливая жир

на дармовом питании. Зло взяло. Сколько ж они будут дурачить меня. Выставил все что были с собой капканы у лазов, на тропках, вокруг приманки и тщательно замаскировал каждую ловушку и свои следы. Времени-то осталось в обрез. Послезавтра на этом путике капканы уже нужно снимать.

Светового дня не хватает, несмотря на то, что он удлинился на два с лишним часа. Выхожу все раньше и раньше, а возвращаюсь в поздних сумерках. Если в начале сезона я ходил по пять-шесть часов и путики были длиной не более пятнадцати километров, то сейчас путики удлинились вдвое

снег месишь уже по десять-одиннадцать часов кряду.

Сегодняшнее утро подарило незабываемый восход, напоминающий извержение вулкана. Над темным конусом горы загорелось бордовое зарево, четко оконтуренное столбами бархатно-черных облаков. Имитация

122

извержения была настолько правдоподобной, что я даже невольно прислушался - не слышно ли гула?

Вчера разоружал Глухой, нынче очередь Крутого. Один из тех хитрых обжор, что столько дней безнаказанно пировали за мой счёт, все же попался. Второй оказался мудрей и вовремя покинул опасную зону, где каждый день лязгает железо.

Возле берлоги забрал остатки мяса. Лукса большую часть за эти дни уже перенес к палатке. Прорубленное в лесной квартире отверстие охотник по-хозяйски заделал двумя слоями коры, плотно прибив её к стволу деревянными клинышками: бережет берлоги на своем участке.

Почерк бега соболей изменился. Заметно, что они возбуждены, проявляют повышенную активность. Следы появились даже в таких местах, где им и делать вроде бы нечего. И бегают в основном парами и все больше прямо, ни на что не отвлекаясь. Лукса говорит, что это ложный гон начался. Настоящий же гон бывает в июле, а поскольку беременность у соболюшек длится около двухсот восьмидесяти дней, потомство появляется как положено - весной.

ПРОЩАНИЕ

Четыре месяца пролетели незаметно. Завтра выходим. Уже предвкушаем жаркую баню с душистым березовым веником, просторную светлую избу, чистые мягкие постели. Всё же некоторые бытовые неудобства палаточной жизни, накапливаясь, с течением времени дают о себе знать. В зимовье они не так заметны. По крайней мере, в нем можно выпрямиться во весь рост.

Впервые собрался на охоту раньше Луксы. Над промерзшими вершинами хребта едва затлел рассвет, а я уже стоял на лыжах. Путик решил пройти обратным ходом: с утра по пойме, а потом уж по горам. Дело в том, что к полудню снег в низине начинает таять и липнуть к камусу тяжелым бугристым слоем, сильно мешающим ходьбе.

протоки открылась радующая взор промысловика картина. По кругу капли крови и мелкие следочками норки. А у ближнего края изо льда торчит

123