Щекотка ревности
Шрифт:
Но потом, уверен, меня бы никто не нашёл. Интуиция или нет, но я был уверен, что Король одновременно и не против того, чтобы Блюститель Арвистер докопался до правды (более того, он этого желает!), но при этом он и пальцем не шевельнет, чтобы помочь.
…что это значит?
Догадка сверкнула в голове молнией. Значить это может только одно — что он, Король Вампиров, считает, что вся эта мутная история является моим делом. Личным, семейным. Имеющим непосредственное отношение к Агалорну.
Слейд.
Я скрипнул зубами.
Со Слейдом у меня были хорошие
Разумеется, что брат никак не хотел на моё место. Наоборот, он был ногами и руками за то, чтобы у нас с Фестралией появились дети, чем больше, тем лучше. Он и был у меня основной занозой в жопе, постоянно поднимающей эту тему. За это я старался как можно меньше общаться с таким засранцем… и теперь мне это видится слегка в другом свете. Слейд был точно в такой же позиции, как я сейчас — могущественный, свободный, незаметный. Творящий всё, что душе угодно.
Хм…
А ведь это идея.
Начисто проигнорировав недовольно молчащую девчонку, я с котами выволокся из заведения, а затем направился в городской дворец, выяснять место обитания графа Цоллерини. Тот, проживая в особняке в первом кольце города, отнюдь не ждал в гости короля инкогнито с котами, но, как тёртый авантюрист, понял, что это «жжж» неспроста.
— Граф, — я приятно улыбнулся, вызывая у аристократа нервное подёргивание века, — Вы же отнюдь не только в Агалорне и Кабиталии побывали, я прав?
— Д-да, ваше величество, — собравшись, кивнул сидящий напротив меня человек, — Я много, где побывал! О чем бы вы хотели узнать?
— Обо всем, ваше сиятельство, — зажёг я в своих глазах желтые огоньки, — расскажите мне о каждом дворе, при котором побывали. Мне не нужны имена, лишь даты и общее впечатление.
— Это… — подумав, выдавил Цоллерини, — Это займет весь день, ваше величество. Признаться, я не рассчитывал…
— Сейчас перед вами Блюститель, — махнул рукой я, — и у меня есть сильнейшее подозрение, что не только Агалорн провалился в задницу за прошедшие три века. А, учитывая, что я прекрасно помню, как дела обстояли в моё время…
— Мне понадобится немного времени, чтобы освободить график! — сверкнул глазами граф, — Хотите, слуги принесут вам ластики?
— Чаю или кофе. Ластика мне не нравится. На вкус она слишком похожа на то, что я вижу вокруг.
Цоллерини подонок, авантюрист и игровая пешка тех людей, чьи предки вздумали отнять моё королевство и опозорить династию, но при этом он прекрасно понимал, что я им, этим самым людям, уже не соперник и не собираюсь им быть. Поэтому, когда граф отменил все дела, вернулся в зал и набубенился этой ластикой по самые брови, он принялся исповедоваться мне как на духу. Опытный шпион, лазутчик, агент влияния, этот скользкий тип замечал многое из того, что меня интересовало,
— То есть, — послушав его, я сделал вывод, — Королева делает ставку на то, что Краудберги и Ванланды, конкурируя за её внимание, обязательно поссорятся? После того, как Агалорн присоединится к Кабиталии? Гражданская война всё-таки начнется, а её величество, выждав нужное время, выступит регулирующим фактором, приобретя весь необходимый авторитет на новых территориях?
— К-как вы это поняли? — побледнел граф, увлеченно рассказывавший мне о проводимой им политике Кабиталии совсем в другой стране.
— Тут всё элементарно для постороннего наблюдателя, тем более из другого мира, — дернул я щекой, — Характер ваших действий определяет стратегию королевы. Но повторюсь — это меня не волнует. Вы прекрасно знаете, что я ограничен временем, а приводить в Сомнию своего выросшего в совершенно других условиях потомка, когда он, конечно, вырастет… ну, глупо. Категорически.
— Простите, сложно поверить в ваши слова, учитывая кто вы… и о чем именно говорите, — с искренней печалью вздохнул мошенник.
— Король, наемник, Блюститель — плохо сочетающиеся должности, да? — мягко улыбнулся я.
— Настолько, что я постоянно забываю о ваше природе, ваше величество, — поклонился, сидя, Цоллерини, — Я продолжу, с вашего позволения.
Картина, которую он описывал, не внушала доверия. Даже если учесть то, что двор Агалорна целенаправленно разлагался внешними силами, то другие политические центры не избежали разложения внутреннего, вызванного всего лишь одним процессом, в виде нарастающих центров оппозиции монаршей власти. На данный момент это были не зародыши даже, а только-только обретающие жизнь злокачественные образования, они даже не вредили особо… просто начинали конкурировать за внимание и деньги короны, оттягивая их на себя. Это нарушало тонкий, выверенный столетиями, баланс сил.
Слушая Цоллерини, я понимал, куда всё движется. Незыблемые скрепы, призванные навечно сохранять Сомнию в одном неизменном состоянии, постепенно расшатываются. Люди, видя свою выгоду в кренящемся порядке, усугубляют это падение. Та же Палетта Акийская ничем не отличается от собственных дворян, хотя, казалось, зачем бы ей вообще это нужно?
Однако, процессы идут не только здесь, они идут везде. Интенсификация политической борьбы обязательно приведет к нестабильности каждого режима, что затем, по мере нарастания конфликтов интересов, выльется…
— В Мировую войну… — прохрипел граф, пуча глаза.
— Именно, — я еще раз приятно улыбнулся ему, — И всё началось триста лет назад, когда мой младший брат, взойдя на престол, каким-то неимоверным чудом смог свалить Орден Летописцев. Отменить, упразднить, запретить… не суть важно, дорогой граф. Насчет Мировой войны, вы, конечно… а, хотя да. Если брать в расчет местные реалии, то война действительно будет мировой, то есть по всему миру.
— Мне нужно написать письмо королеве! — стиснул подлокотники мой занервничавший собеседник.