Щепотка пороха на горсть земли
Шрифт:
— В таком случае выходит, что мотива для убийства не было ни у кого, однако кто-то же разрядил в него ружье и забрал документы. Не женщины, не шантаж, не деньги… Вряд ли у него при себе была значительная сумма наличными, верно?
— Смотря какую сумму считать значительной, — осторожно возразил Хрустов. — Для кого-то и рубль — большие деньги. А он ведь собирался уже уезжать, дела закончил, так что сколько-то наличности имел. Хорошая лошадь и эти деньги могли стать весомым мотивом, особенно для какого-то отчаявшегося оборванца.
— Пожалуй… — пробормотал Дмитрий, принимая и эту версию,
— Существует практика номерных счетов, при пользовании которыми не нужны имя и фамилия, только комбинация цифр — номер счета плюс некий пароль. Вполне возможно, что именно таким он и пользовался. И если он нигде этот номер не записал, а унес с собой в могилу, то его вряд ли удастся отыскать. А он мог и не записывать, у него была прекрасная память на числа. Или записать, но где-то в таком месте, какое надо знать, иначе не догадаешься, что это именно оно.
— Но если кто-то узнал эти цифры, он ведь мог воспользоваться своим знанием? И убить Шалюкова за это мог, и при попытках вызнать пароль — тоже.
— Мог, конечно, но я сомневаюсь, что дело в этом. Если бедолага записал и номер счета, и пароль, и эта информация к кому-то попала, не было нужды его убивать, достаточно просто пойти в банк и забрать деньги. И он бы долго еще не обнаружил потери, а обнаружив, ни в коем случае не пошел бы в полицию. Чтобы он им сказал? Что у него украли полученные с взяток деньги, которые он ото всех прятал? Нет, за это его убивать не стоило. А вот если цифры и пароль пришлось выбивать — это другое дело, тут могли и прикончить.
— Тогда расследование можно сворачивать, — хмыкнул Дмитрий. — За то время, что прошло с момента убийства, убийца уже мог добраться до Рождественска, забрать деньги и счастливо отбыть в неизвестном направлении.
— Ну это уж вам виднее, — развел руками Аполлинарий Адольфович. — Но с другой стороны, ведь и узнать про этот счет как-то было нужно, а покойные не был болтлив. Поверьте мне, о договорной стороне работы Шалюкова знали очень немногие. Вот даже Анна Павловна не в курсе, а это о многом говорит. Только те, кто давно имел с ним дело и регулярно давал эти самые взятки.
Дмитрий только задумчиво кивнул. Версия с деньгами на секретном счете и ему самому казалась слабой. Следов побоев и других прижизненных повреждений на трупе не нашли, так что на пытки все это не походило — его просто пристрелили. Конечно, поврежденные места могли объесть упыри и уничтожить следы, но…
И кому верить? Милохин считал убитого жадным до денег и способным вляпаться в авантюру, Хрустов — осторожным и предусмотрительным, знающим меру. Оба как будто проницательные люди, знавшиеся с покойным, оба как будто достойны доверия.
Пока самым правдоподобным казался вариант с каким-нибудь жадным старателем, заметившим у проверяющего приличную сумму наличных. В этом Хрустов был прав, есть люди, которые за рубль удавят, а у Шалюкова суммы были куда более существенные. Но всерьез в эту версию Дмитрий не верил, потому что имелась еще одна важная деталь, о которой он не спешил распространяться.
Вскоре после этого они, допив чай,
— Куда теперь? — полюбопытствовала Анна, когда они вышли из банка обратно на пыльную и пропеченную солнцем площадь.
— В приисковую контору, наверное. Хотя, если подумать, идея для вида наняться на прииск охранником уже не кажется мне такой привлекательной. Боюсь, мне там никто не поверит. Для того, чтобы поверили, следовало с самого начала к этому готовиться и вести себя иначе. Уж как минимум не таскать вас всюду с собой, а то с чего бы градоначальнице сопровождать какого-то бродягу?
— Без меня с вами тем более не станут там разговаривать, — возразила она и зашагала в нужном направлении, все равно охотник дороги не знал. — Вся охрана приисков — из местных. Несмотря на столичного управляющего и нескольких пришлых инженеров, горожане считают прииск своим и не станут откровенничать с чужаком. Это среди старателей всякие-разные охотники за удачей встречаются, но их местные не жалуют, и это взаимно.
— Кстати, я до сих пор не спросил… А вы как общались с покойным? Мне кажется, что все, кто не вырос в этом городе и не знает местных обычаев, воспринимают вас на этой должности… с настороженностью.
— С негодованием и недоверием, вы хотели сказать? — усмехнулась она. — Держу пари, вы тоже считаете, что градоначальницей я стала случайно.
— Это не мое дело, я здесь не живу и к этому городу не имею никакого отношения, — не позволил он втянуть себя в пустой спор. — Так что с Шалюковым?
— С ним все было спокойно, — задумчиво отозвалась Анна, оценив и честность, и тактичность собеседника. — Его не волновали мой пол и возраст, только цифры, а с ними у меня полный порядок. Мне достаточно того жалования, которое положено государем, так что все городские деньги идут на городские нужды и нет необходимости что-то подгонять. Да и порядок я тоже люблю, поэтому общий язык мы, как ни странно, находили легко. Можете не верить, но про его взяточничество я не знала. Ну и кроме того… Он застал моего отца. Прекрасно знал, как к Павлу Андреевичу Набелю относились горожане, и тоже умел не лезть в чужие дела. И он не подтасовывал факты и не пытался найти нарушение там, где его не было. Я полностью согласна с Аполлинарием Адольфовичем: Шалюков был далеко не самым плохим работником, мне жаль, что с ним так вышло, и будь моя воля — я бы оставила все как есть, — она неодобрительно поморщилась и вздохнула. — Хрустов дело сказал. К нему все привыкли, он не досаждал, и менять знакомое малое зло на невесть какое незнакомое — дураков здесь нет.
— Все привычные, а новый начальник прииска? Он же появился здесь недавно, мог не сойтись с проверяющим в цене.
— Мне не нравится Старицкий. Но он не похож на человека, способного убить ради денег. — Анна задумчиво пожала плечами. — Кроме того, убийство проверяющего не решит проблему, и он не настолько глуп, чтобы этого не понимать. Это просто исполнитель, на место которого придет новый. Проще уж договориться с тем, который есть…
— Потому что договариваться с ним было легко и удобно, — подхватил Дмитрий. — Я понял, что он всех устраивал. И все более правдоподобной кажется идея со случайным бандитом с приисков.