Щепотка звёзд на стакан молока
Шрифт:
– В плаще серебряном, подбитом вьюгою… - прошептал он.
– И шапке снега цвета белых роз, - неслышно подошедшая Хельга ловко и вкрадчиво, ничуть не хуже Маркиза, скользнула в его объятия.
– Я тоже знаю эти стихи…
Чуть пахнущие томно и горьковато горным миндалём губы её на этот раз оказались вовсе не сестрински-холодны. А чуть напрягшееся под платьем тонкого стереосинтетика стройное тело мгновенно расслабилось и поплыло под нежными прикосновениями ладоней. В конце концов Хельга кое-как, с лёгким сожалеющим вздохом отстранилась, и её усмешка на миг захолодила губы Хэнка.
– Рыжая
– Правда, не совсем тот, о котором ты думаешь.
Сюрпризы Хэнк любил. Особенно приятные - но неожиданные тоже сгодятся. А посему он прекратил ласкать уже обозначившиеся и с готовностью затвердевшие кнопочки, и покорно поплёлся в обнимку с лукаво и хмельно улыбающейся фройляйн…
Боже, до чего ж болит голова… Миг-другой он ещё соображал - кто же он такой и вообще. Ага - кажется, Хэнк Сосновски это о нём. Нет, точно - Ли-Син или Эрик Свенссон это кто-то другой. Или другие? Да и хер с ними!
Под рукой оказалось что-то гладкое и прохладное. Под щекой тоже и то же. Кажется, палуба. А при чём тут голова? Как она может болеть - это же кость! Так… а это стойка… ага, откидная опора флотской конструкции… флотской, это уже легче.
На руках, к вящему удивлению Хэнка, оказались почти невесомые наручники. Интересно… может, это расстарались фараоны с этого, как его - ага, с Поммерна? А ну-ка… и он на пробу попытался приоткрыть один глаз. Бес-по-лез-но. Эй, да ведь есть ещё другой - и шансы вполне ничего. Один из двух - либо откроется, либо нет.
Перед плавающим и изрядно мутноватым взором обнаружилось что-то блестящее. Проморгавшись бухающим по голове болью веком, Хэнк обнаружил перед лицом и в самом деле боковую опору кресла… так, это ходовая рубка. А что с той стороны делает шкипер, извивающийся словно червяк?
Хэнк и сам не заметил, как озвучил последний вопрос неожиданно хриплым шёпотом, потому что скованный как и он сам капитан прекратил свои поползновения и отозвался.
– Живой, Малыш? Ну, слава богу.
Во время этой длинной, странно звенящей и неохотно лезущей в ухо речи Хэнк совершил маленькое открытие. Оказывается, если немного поворотить голову, то открывается и ранее прижатый к палубе второй глаз.
– Кто это нас так?
Шкипер хмыкнул и даже невесело засмеялся.
– Сука та, фройля долговязая. На один и тот же крючок обоих поймала…
Хэнк скосил взгляд на ширинку капитана, но развивать дальше тему насчёт крючков не стал.
– Баба? Двоих здоровых мужиков?
Капитан зло сплюнул, едва не угодив Хэнку в лицо.
– Неправ ты был, Малыш, насчёт спортсменки. Как минимум штурмовая рота или спецназ - бъёт, как ломом по башке. Матёрая…
Вполне уже здраво рассудив, что сейчас не совсем время выспрашивать - где это и когда шкиперу прилетало столь тяжёлым и незатейливым инструментом по черепушке, Хэнк попытался оглядеться. Ракурс, да и место оказывались не самым удачным - но всё же отсутствие в пределах видимости девчонок вселяли слабенькую надежду. Принцессу так просто не скрутишь… вряд ли профессор или Хельга сможет поймать её на подобную шутку. А Переборка если успеет схватиться за гаечный ключ, который она иной раз с устатку под подушку прятала, тут без тяжёлой бронетехники не подходи.
И то - ушлая малявка враз все колёсики пооткручивает.
– Ты хоть трахнуть успел её? Нет?
Вообще-то, смотрели они куда-то не туда - хотя всё верно, перпендикулярно палубе так и должно быть. Но вот начищенный до глянцевого блеска вид их Хэнку здорово не понравился. Переборка всегда относилась к этим чистоплюйствам со здоровым пофигизмом, а Принцесса сразу после признания себя полноправным членом экипажа цокотала туфельками на своих неизменных четырёхдюймовых шпильках - к вящему удовольствию провожающих её взглядами мужчин и лёгкой зависти не чувствующей в себе таких сил Переборки.
Как бы в подтверждение самых худших опасений, где-то над головой раздался смешок, а потом как-то странно изменившийся голос Хельги процедил.
– Лежите, телки глупые? Верно говорят, что мужики всегда одним местом думают…
Впрочем, хотя эта стерва и втащила в рубку упакованную по рукам и даже ногам Принцессу, левая сторона лица фройляйн выглядела примерно как бочина того крейсера, когда ещё палубный главстаршина Эрик Свенссон ухитрился пробить торпедой защитное поле, а потом в на несколько мгновений обнажившуюся дыру всадить залп главного калибра.
Короче, великолепный фингал под глазом плюс отменного качества кровоподтёк во всю щёку. С другой стороны, Принцессе мало того что досталось не меньше - но она ещё и мягко шлёпнулась на палубу без малейших признаков сознания.
– Стерва, - Хельга с заметным наслаждением пнула лежащую в живот, а затем осторожно потрогала свои разбитые губы с торчащими из-за них обломками зубов.
Шкипер на удивление ловко извернулся и прикрыл лежащую от дальнейших подарков своим телом. Может, именно это привело в чувство перекошенную от ненависти и ударов фройляйн, а может и раздавшиеся в коридоре шаги.
Переборка сегодня храбро собралась провести мало того что целый день без своего Малыша, но ещё и ночь в одинокой каюте. И вид её в розовой пижамке со слониками оказался ещё тот. Похожая на старшеклассницу рыжая девчонка тряслась от страха, глаза в пол-лица и губы так заметно прыгали, что Хэнк на полном серьёзе озаботился - не перемешаются ли? Не выйдет ли мордаха как на полотнах тех абстракционистов, когда глаз на пупке, а из уха шестипалая рука растёт?
Заявившийся следом профессор толкнул её так, что Хэнку пришлось задрать ногу и поймать летящую кубарем Переборку, чтобы она не расквасила себе лицо о пульт. Хотя в голове эти трепыхания и отозвались вновь взившейся волной почти утихшей было боли, но рыжая довольно мягко шлёпнулась на палубу - чтобы тут же, извиваясь розовым червячком, уползти и спрятаться хотя бы за такую призрачную защиту, как обречённо поникшие плечи Малыша.
– И как это понимать, профессор?
– осведомился шкипер, разглядывая тоже изрядно преобразившегося герра Цвига.
– Или к науке вы на самом деле никоим боком?
Куда только и делся тот немного неуклюжий добродушный толстячок. Нет, сейчас учёный выглядел эдаким воплощением уверенности со стальным блеском глаз. Немного пухлым и по-прежнему похожим на мультяшного Винни-Пуха - да только, медвежонок тот оказался бешеным.
Потому что ботинок профессора оторвался от палубы, качнулся - и с хрустом впечатался в и без того окровавленное лицо шкипера.