Щепотка звёзд на стакан молока
Шрифт:
– А в своей постели?
– тут челюсть отпала даже у вского повидавшей Переборки.
Шкипер малость смутился, но пробормотал в том смысле, что безоговорочно. А Принцесса повернулась к заплаканной и разинувшей от изумления рот Переборке и поинтересовалась:
– Слову капитана Эрика поверишь?
Та вредно проворчала, что такая сучка, как Принцесса, взглядом любой детектор лжи нахер обдурит. И тогда в тесноватом коридоре раздались такие слова, которых никогда ещё тут не слыхали - ни до, ни после.
– Эрик Свенссон - позволишь ли ты мне скрасить ночь твоей жизни?
– в лексиконе
– И завтра я положусь на твоё решение.
Переборка затихла мгновенно, как мышь под метлой. Сообразила уже, что дела тут пошли нешутейные. Зыркала на всех затравленным взглядом, но всё равно молчала.
– Жаклин Дюваль - позволишь ли ты мне скрасить ночь твоей жизни?
– ответ капитана Хэнку понравился - что такая изящная штучка, как Принцесса, давно нравится шкиперу, он если не знал точно, то замечал много раз.
– Хорошо, поверю, - кое-как проворчала Переборка, до которой уже кое-что начало доходить.
И тут случилось маленькое, но очень красивое чудо - гордо цокающая каблучками по палубе Принцесса перешагнула закраину люка капитанской каюты. С шипением створка закрылась за обоими, а Хэнк Сосновски, которому спать уже хотелось просто отчаянно, эдак с намёком на прощание помахал рыжей девице ручкой. Как он добрался в своей каюте до постели, а тем более в неё забрался, уже не вспоминалось никакими усилиями… спать-спать…
Хэнк хотел уж привычно попросить Переборку передать ему горчицу - но вовремя вспомнил, что тишина за завтраком стояла гробовая. Ну вот просто-таки похоронная! Да и настороженно поблёскивающая глазами рыжая девица на этот раз сидела не по левую руку от своего Малыша, чтобы поближе к сердцу - а демонстративно у противоположной стороны стола.
Пришлось ему таки встать и добраться до хрустального графинчика самому - поскольку готовил сегодня кибер-повар, то вкусовые качества завтрака оказались весьма посредственными. Шкипер с Принцессой откровенно клевали носом, да и поспели к завтраку еле-еле. Зато Переборка с независимо засунутыми в карманы руками нетерпеливо околачивалась тут уже полчаса - но даже и пальцем о палец не ударила.
Капитан вытащил из-за ворота салфетку, вытер губы и небрежно положил на стол.
– В общем так, Переборка. Тебе придётся крепко потрудиться, чтобы вымолить прощение, - слова эти дались ему нелегко, ибо он как и Хэнк не любил распространяться насчёт женщин.
Взгляд рыжей девицы надо было видеть. Только быстро - потому что он сразу залился дождём слёз. Можно подумать, мировые проблемы решаются тут… впрочем, Принцесса, бросив странный взгляд на шкипера, первой пришла на помощь вчерашней самозваной сопернице. Слава богу, что оба носовых платочка, к которым рыжую терпеливо приучал Хэнк, нашлись в положенным им по уставу кармашках.
– Ладно, я не в претензии… - Принцесса кое-как вытерла рыдающей девице глаза и даже заставила высморкаться.
– Даже спасибо скажу - я бы сама не решилась с кэпом объясниться…
И дальше по определению не страдающая стеснительностью
– Шкипер, тебе нужна любовница - красивая и умная?
– без ложной скромности поинтересовалась она.
Кэп вместо ответа эдак пикантно покраснел и отвернулся - но Хэнк со своего места прекрасно видел - тот против воли улыбнулся. А затем смущённый капитан пробормотал, что такие вопросы он предпочитает обсуждать без посторонних, и тотчас удалился в ходовую рубку. Само собой, что ничуть не обманутая его молчанием Принцесса с радостными восклицаниями умчалась следом.
И Малыш остался за огромным столом один на один с Переборкой. Или Хэнк с Марией? Чёрт разберёшь эти дела сердешные - но девица хоть и перестала так уж откровенно хлюпать носом, но поднимать глаза упрямо не решалась. А затем и вовсе, поджав губы, пробормотала что-то вроде "спасибо" и пулей умчалась из-за стола.
Судя по загрохотавшему трапу, в свою святыню - машинное отделение. Хэнк ещё немного посидел, уговорив заодно полграфина показавшегося пресным как вода виски - и поплёлся в свою каюту добрать ещё минуток триста полноценного сна.
Но едва он закрыл глаза, как люк каюты снова зашипел.
Хэнк не стал открывать глаза и даже демонстративно отвернулся к серой титановой переборке с давно выученным наизусть рисунком стандартных флотских заклёпок. Гробовым молчанием встретил с грохотом упавшие у входа ботинки, торопливое шлёпанье босых пяток и шуршание разбрасываемой как обычно во все стороны одежды.
Как обычно, Переборка залезла под одеяло с ледяными руками-ногами. Ну прямо тебе лягушка… правда, настоящая лягушка не стала бы требовательно переворачивать Хэнка Сосновски на спину и нахально залезать на своё законное место "под крылышком". Правда молчала как настоящее земноводное, и точно так же не кусалась. Посопела, поворочалась тихонько, устраиваясь поудобнее, и затихла.
Да и Хэнк на этот раз не стал как обычно запускать пальцы в ставшие шелковистыми благодаря стараниям Принцессы волосы и перебирать их в нежном забытьи. И даже не приласкал едва округлившиеся девичьи плечи и спинку, отчего Переборка всегда тихо млела.
Больно… как же больно и обидно… неужели так бывает?
– Да, таки ты был прав, шкипер - насчёт недопустимости девиц на борту корабля.
Хэнк всего-то навсего осведомился у капитана, какой ближайший порт Слейпнир намеревается посетить, и получил ответ - скорее всего, обратно в Поммерн, надо дозаправиться. Да чуть более обычного нейтральным голосом объявил затем, что он, Хэнк Сосновски, намерен там получить расчёт и сойти на берег.
Однако Принцесса столь же недрогнувшим голосом объявила, что в таком случае прямо сейчас идёт ломать двигатели. И прихватив с пожарного щитка багор, наперевес с ним зацокотала каблучками в сторону машинного отделения.