Щит справедливости

Рэдклифф

Ребекка вся обратилась в слух. Её не удивил большой список профессиональных достижений, это вполне соответствовало образу, сложившемуся в голове у детектива.

– Так в чем загадка? – нетерпеливо спросила она у Джефа, который вдруг замолчал.

– Я говорил с несколькими врачами, и все отвечают одно и то же, то есть совершенно ничего. Никто ни слова не знает о её личной жизни. Она живет одна, и, похоже, так было всегда. Все рады рассказать о её профессионализме, но о личной жизни – ничего.

– А может, просто нечего рассказывать, – сказала Ребекка вслух

с оттенком раздражения в голосе. – Многие люди всецело отдаются работе. Взять хотя бы копов. Выходят из участка, в лучшем случае пропустят пару кружек пива с другими копами, заглянут домой на пару часов – и снова на работу. Работа – вся их жизнь.

Джеф внимательно посмотрел на напарницу и вдруг понял, что такая жизнь понятна ей как никому другому.

– Ну да, может, так оно и есть. Но, знаешь, я нарыл кое-что интересное о её частной практике. Она специализируется на случаях инцеста и насилия. Она даже как-то проводила по этому поводу мастер-класс для полицейских: «Тренировка деликатности», или что-то в этом роде.

– Ух ты… – Ребекка подумала о Джанет Райан и её амнезии. А что если здесь есть связь?

– И это еще не всё, – снова заговорил Джеф. – Очень многие из её пациентов однопо… лесбиянки.

Ребекка медленно подняла на него глаза, смотрела немигающим взглядом и ждала, что ещё он скажет. Он отвел глаза.

– Эта информация может оказаться полезной, – беспечно обронил он. Но Ребекка не ощущала никакой беспечности и в помине. В мозгу её проносились вопросы о Катрин Роулингс. Усилием воли она заставила себя сосредоточиться на информации, которую собрал Джеф.

– Пожалуй, мне стоит поговорить с ней ещё разок.

– Я тоже так думаю, – сухо отозвался Джеф.

* * *

Катрин заканчивала утренний обход. Её пейджер завибрировал, она извинилась перед группой стажеров и студентов, обсуждавших новейшие лекарства от депрессии, сняла со стены телефонную трубку и набрала номер.

– Доктор Роулингс, – представилась она, когда на том конце ответили.

– Доктор, это Ребекка Фрай. Мы можем поговорить?

Катрин взглянула на часы. Через час она должна была инспектировать поликлинику.

– У меня сейчас как раз перерыв. Составите мне компанию в кафетерии?

– С удовольствием.

– Он находится на втором этаже.

– Я найду, – уверенно ответила Ребекка.

Катрин взяла фирменный салат и газированную воду и огляделась. Она увидела Ребекку Фрай сразу же: в сером пиджаке и черных брюках она выделялась на фоне белых халатов; казалось, она тут не к месту. Катрин прошла в дальний конец зала и села рядом с ней, за маленький столик у окна.

Ребекка смотрела, как доктор направляется к ней, и с удовольствием отметила про себя, что на Роулингс не белый халат, а стильный темно-синий костюм. И о том, что она врач, можно было догадаться только по пейджеру у неё на поясе. Ребекка пыталась не замечать её элегантную фигуру, аккуратный изгиб груди под мягкой тканью пиджака. Но это было чертовски сложно, потому что доктор выглядела сногсшибательно. В конце

концов, Фрай отвела глаза, она смотрела в свою чашку, пока Катрин усаживалась напротив неё.

– Доктор Роулингс, у меня к вам еще несколько вопросов.

– Я поняла, сержант Фрай, – сухо отозвалась Катрин, вглядываясь в лицо собеседницы. Она была рада тому, что темные круги под глазами несколько уменьшились и что напряжение ослабло. А еще она просто была искренне рада видеть её.

– Правда ли, что вы специализируетесь на изнасилованиях и инцестах? – резко спросила Ребекка.

Катрин опешила. Не от того, с какой прямотой это было сказано – она ожидала этого от Фрай, а от того, как быстро она собрала информацию. Катрин знала, что этот факт рано или поздно всплывет, но не ожидала, что это произойдет так скоро.

– Ну не то чтобы специализируюсь, но это, бесспорно, сфера моих личных интересов.

– Доктор, не говорите двусмысленными фразами. Я не враг вам, – тихо сказала Ребекка.

Катрин отодвинула салат – аппетит у неё пропал – и встретилась глазами с пристальным взглядом Ребекки.

– Да, большинство моих пациентов когда-либо подвергались сексуальному насилию.

– Почему вы не сказали мне об этом вчера?

– Я не думала, что это имеет отношение к делу, – искренне удивилась Катрин.

– Вы не думали, что это имеет отношение к делу? – недоверчиво спросила Фрай. – У нас, наконец, есть свидетель – по крайней мере, мы на это надеемся – жестокого изнасилования, одного из серии изнасилований, к которой мы вообще не знаем, как подступиться. И у этого единственного свидетеля амнезия. Вы, оказывается, являетесь экспертом в подобных делах, и это не имеет отношения к делу? – Ребекка не повышала голоса, но чувствовалось, что она злится. Боже, избавь меня от работы с гражданскими!

– Детектив Фрай, – начала Катрин ровным голосом, – я не являюсь специалистом по преступлениям. Я являюсь специалистом – если вам угодно – по последствиям этих преступлений. Это огромная разница.

– А Джанет Райан, она тоже раньше подвергалась насилию?

– Не задавайте мне вопросов, ответить на которые я не могу, – тихо проговорила Катрин, глядя Ребекке в глаза. – Мы же не в игры играем.

– Но я же должна была попытаться, – вздохнула Ребекка.

Катрин наклонилась вперед, на лице её читалась решимость.

– Ребекка, я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам в расследовании, но я не могу, и я не буду раскрывать конфиденциальную информацию о пациентах. Попытайтесь, пожалуйста, меня понять.

– Я понимаю, – Катрин назвала её по имени, и сердце Ребекки застучало быстро-быстро. Но следователь всеми силами пыталась этого не замечать и повторяла про себя, как заклинание, что она находится в самом сердце больничного кафе и ведет серьезное расследование.

– Я ценю ваше желание защитить своих пациентов и уважаю вас за это. Но я хватаюсь за соломинку. У меня нет ни единой зацепки к тому, как отыскать этого парня, и это сводит меня с ума.