Щит справедливости

Рэдклифф

Это последнее замечание было в высшей степени нетипично для офицера полиции Фрай. Даже если у неё и возникали эмоции по поводу дел, которые она вела, она не показывала их никому, даже своему напарнику. И уж точно никогда прежде не проявляла эмоций во время интервью в присутствии лица, которому задавала вопросы.

Катрин следила за движениями лица Ребекки, и ей было искренне жаль, что следователь так расстроена и чувствует себя такой беспомощной.

– Я встречаюсь с Джанет сегодня в три часа, – поделилась она тихим сочувствующим голосом. – Она попросила, чтобы я вела её случай вместо Фила Уотерса. Может, она вспомнит что-нибудь

ещё, и я смогу вам это сообщить.

В голосе психиатра отчетливо слышалось беспокойство, и желание помочь расследованию было совершенно очевидным. Ребекка посмотрела на неё с благодарностью. И на мгновение она вдруг забыла о том, что вокруг, совсем рядом с ними, люди, и шум голосов вдруг исчез, и она позволила себе раствориться в этих зеленых глазах, в спокойствии, которое они обещали. Это было похоже на ласку. Сердце Ребекки готово было выскочить из груди, причиняя боль. Длилось ли это секунды или минуты – она не знала. Щеки её горели. Она, наконец, отвела глаза, снова заставляя себя вспомнить, зачем она здесь, и когда она заговорила, то голос звучал ровно и бесстрастно – как и подобает офицеру полиции:

– Напишите, пожалуйста, для меня отчет.

Остро ощущая связь, возникшую между ними, и очередной побег Ребекки, Катрин резко отодвинула стул и произнесла формальным тоном:

– Разумеется. Позвоните мне в шесть вечера. Отчет будет готов.

– Отлично, – ответила Ребекка, хоть чувствовала себя отнюдь не отлично. То, как действовала на неё доктор Роулингс, становилось почти закономерным. Кожа Ребекки начинала гореть от одного воспоминания о взгляде Катрин. Повинуясь внезапному порыву, детектив вдруг предложила:

– Давайте я заеду за вами на машине? Мы сможем всё обсудить за ужином. И вам не придется готовить.

Катрин была приятно удивлена. Провести вечер в компании с этой загадочной женщиной… Ничего лучше она и сама не смогла бы придумать.

Глава шестая

Ребекка вернулась в участок около полудня. Круз пялился в монитор и что-то бормотал под нос, на столе справа от него лежал забытый недоеденный буррито. В бумажном пакете от фастфуда разлилась газировка, которая ежесекундно могла размочить бумагу и выплеснуться на стол, заваленный документами. Детектив заглянула напарнику через плечо и вздохнула: на экране был список номерных знаков машин и адресов водителей, судя по всему, непомерно длинный.

– Проверяешь, какие нарушения зафиксированы вчера вечером камерами магистрали Ривер Драйв? – спросила она.

– Ну да, – отозвался он, – фотографии с дальнего расстояния.

– Всё верно, это должно быть сделано, – отметила она, с сочувствием кивая головой. – Помнишь Сына Сэма? Мы будем выглядеть, как полные идиоты, если окажется, что наш маньяк поставил машину неподалеку, получил парковочный билет, а потом отправился избивать и насиловать, а мы так этого и не заметили.

– За то время, которое нас интересует – два часа до и два часа после преступления, в этом районе было выписано двадцать парковочных билетов, – констатировал он, откинулся на спинку своего крутящегося стула и с силой потер лицо.

– Полным-полно народу, – присвистнула Ребекка.

Это из-за регаты. Люди паркуются, где попало, рвутся посмотреть соревнования.

– Ну что ж, привлеки пару-тройку парней из дорожной полиции, пусть сопоставят эти данные с именами и номерами билетов, выписанных

в дни первых двух нападений. Дай им общие указания – ну ты знаешь: исключать всех женщин, детей младше восемнадцати лет, мужчин старше пятидесяти. Всё как обычно.

А сами давай просмотрим всё остальное и, может, привлечем какого-нибудь способного трудягу из патрульных просчитать для нас все возможные варианты.

– Сама-то ты, разумеется, к таковым никогда не относилась? – широко улыбнулся Круз.

Ребекка вопросительно подняла бровь, и Джеф пояснил:

– Ну к тем трудягам, что готовы умереть за золотую бляху.

– Ну, может, когда-то, – сказала она, и по лицу её пробежала тень.

Он внимательно посмотрел на неё и вдруг осознал, что знает её пять лет, но не имеет ни малейшего представления о том, какие секреты она хранит. Он тут же отмахнулся от этой мысли: это было не его дело, потому что на работу это точно не влияло. Теперь уже не влияло.

– Не пора ли нам подпалить хвосты ребятам, осматривавшим место преступления?

Ребекка покачала головой:

– Давай чуть попозже. Сами сначала там прогуляемся.

Он не видел в этом особого смысла, но, с другой стороны, им нечего было делать, кроме как ждать результатов из лаборатории. А у Фрай были сверхъестественные способности по части складывания разрозненных частей в одно целое, она умела как никто другой точно восстанавливать ход событий и нащупывать нужную ниточку. Он не раз становился свидетелем того, как работает её шестое чувство: она замечала, ощущала или даже угадывала, что именно нужно делать. У неё был инстинкт, и он очень надеялся, что он не подведет её и в этот раз.

– Ладно, – он сгреб со стола остатки обеда и отправил их в мусорную корзину. Через двадцать минут они стояли на том самом месте, где произошло третье нападение. Это была рощица, тянувшаяся вдоль берега, таких мест в парке было еще как минимум десятка полтора. Вдоль всей реки в черте города на расстоянии десяти-двенадцати метров от воды шла узкая ничем не огороженная дорожка протяженностью в десять километров. С одной стороны дорожки была вода и деревья, с другой – густые кусты и трава. Автомобильная дорога, также тянувшаяся вдоль реки, отстояла от этой дорожки всего метров на пятьдесят. В парке всегда было полно людей – днем и ночью, но, несмотря на это, содержался он не особенно хорошо, территория между дорожками довольно сильно заросла, и потому именно здесь, в этой части парка, было не так уж много народу, только самые упорные бегуны. В таких же запущенных местах парка были совершены и первые два нападения. Констатация этого факта, впрочем, совершенно не помогала раскрытию преступления.

Последняя жертва – Дарла Майерс, двадцатидвухлетняя выпускница финансового университета, была обнаружена совершенно случайно: мужчина средних лет искал свою собаку – потерявшегося золотого ретривера – и чуть не наступил на неё в кустах рядом с дорогой. Это, по-видимому, спасло девушке жизнь: если бы она пролежала на земле без сознания всю ночь или даже дольше, она бы, скорее всего, погибла.

– Итак, – медленно проговорил Джеф Круз. Они шли по траве под ясным голубым небом по следам, оставленным криминалистами, работавшими на месте преступления накануне. Это были куски желтой полицейской ленты, остатки гипса, из которого делали отпечатки следов, оставшихся на твердой почве после дождя, и испорченный снимок полароид, валявшийся на земле.