Щит судьбы (Велиcарий - 3)

Дрейк Дэвид

–  Агафий их удержит, - уверенно сказал Анастасий.
– Что бы ни случилось, Агафий удержит позиции.

Валентин согласно проворчал.

Велисарий гневно смотрел на далекого врага. Затем гневно посмотрел на телохранителей. Если бы он умел выворачивать глаза и смотреть внутрь себя, то гневно посмотрел бы и на Эйда.

–  Я слишком далеко!
– взревел он.

* * *

Атака началась через два часа после заката и продолжалась полночи. В самом худшем положении, как и предсказывал Велисарий, оказались те, кто находился у восточной части

дамбы.

Час за часом полководец сидел на постоянно проклинаемой им смотровой площадке. Склонялся через стену, напрягал слух.

Проклинал Хосрова. Проклинал Валентина с Анастасием. Проклинал Эйда.

* * *

Он немного поспал перед рассветом после того, как вражескую атаку отразили. Валентин разбудил его, когда солнце начало всходить.

–  Приближается курьер, - объявил катафракт.

Велисарий поднялся на ноги и направился к краю площадки, туда, где заканчивалась идущая снизу тропинка. Он взглянул вниз и увидел, как человек в доспехах с трудом поднимается по узкой, петляющей между валунами тропинке.

–  Думаю, это Маврикий, - сказал Анастасий.

Велисарий удивился и пригляделся повнимательнее. Он ожидал кого-то из молодых катафрактов, кого Маврикий использовал, чтобы держать полководца в курсе дела, но не самого хилиарха.

Но это определенно был Маврикий. Велисарий напрягся, почувствовал холод в сердце.

Валентин высказал мысль вслух.

–  Плохие новости, - сказал он.
– Точно. Это единственная причина, которая заставила бы Маврикия прийти лично.

Как только Маврикий показался за стеной, Велисарий перетащил его через нее.

–  Что случилось?
– тут же спросил он.
– Судя по звуку, я Решил, что их опять отбили.

–  Отбили, - проворчал Маврикий. Он снял тяжелый шлем и вздохнул с облегчением.
– Боже, чувствую себя так, словно сижу в печке. Забыл, какой он - свежий воздух.

–  Черт побери, Маврикий! Что случилось?

Серые глаза хилиарха встретились с карими Велисария. Прямо сурово, взгляда он не отводил.

–  То же самое, что обычно случается во время сражения независимо от того, хорошо оно складывается или плохо. Да, мы с ними разделываемся, но они тоже не стоят на месте и отвечают ударом на удар. У нас тяжелые потери, в особенности у греков.

Маврикий сделал глубокий вдох.

–  Тимасий погиб. Он повел иллирийцев в атаку на малва, это были кушаны, которые перебрались через стену. Не повезло. Его коню вспороли брюхо и... Маврикий пожал плечами, не вдаваясь в детали. Во время сражения можно быть уверенным в нескольких вещах. Одна - это судьба одетого в доспехи катафракта, которого сбросила наземь пехота. Упав на землю, Тимасий не прожил и десяти секунд.

–  Либерии?
– спросил Велисарий.

–  Он взял на себя командование иллирийцами, - ответил Маврикий.
– Он делает хорошую работу. Организовал контратаку и отогнал кушанов назад.

Велисарий внимательно посмотрел на мрачное лицо Маврикия. Он почувствовал, что холод в сердце стал сильнее. Маврикий не стал бы лично взбираться

сюда на гору, чтобы сообщить о замене тупого, консервативного командующего более способным подчиненным.

–  Мне жаль Тимасия, - тихо сказал Велисарий.
– Он был надежным человеком, если и ничего более. Его семья получит полную пенсию - я прослежу за этим. Но ты пришел не за тем, чтобы рассказать мне о нем. Так что давай выкладывай.

Потрепанный в боях фракиец с мрачным видом вытер лицо.

–  Это Агафий.

–  Черт побери, - прошипел Велисарий.

В его шипении было настоящее отчаяние, и трое катафрактов, услышавших его, поняли: это боль человека, потерявшего дорогого друга, а не полководца, потерявшего отличного офицера.

–  Черт побери, - повторил он очень тихо. Маврикий покачал головой.

–  Он не умер, полководец.
– Потом скорчил гримасу.
– Не совсем, по крайней мере. Он точно потерял одну ногу, и я не знаю, доживет ли он до завтра.

–  Что случилось?

Маврикий слегка повернулся и уставился на дамбу.

–  На этот раз они на самом деле серьезно давили, в особенности по восточному краю. Там шли одни йетайцы, сами сражались, а не подгоняли солдат малва.

Все еще глядя на юго-запад, хилиарх невнятно выругался.

–  Они мерзкие, грубые, но смелые ублюдки. Я готов это признать. Я даже не хочу думать о том, какие потери они понесли перед тем, как прорваться.

Он повернулся назад к Велисарию.

–  Сирийские драгуны не смогли их сдержать, поэтому Агафий повел атаку копьеносцев. В полной тьме, верите? У него латунные яйца, клянусь. Это сломало йетайцев, он разбил их, но сам пострадал от разрыва гранаты. Его правую ногу оторвало выше колена. И также пострадала левая ступня. Думаю, ее придется ампутировать. Кроме этого...
– Он пожал плечами.
– Шрапнель сильно его поранила. Он потерял много крови.

–  Унесите его с дамбы, - приказал Велисарий. Он повернулся и показал на баржи, стоящие на якоре в центре Евфрата примерно в миле на север. Доставьте его на одну из барж первой помощи.

Маврикий потер лицо.

–  Это будет нелегко. Он все еще в сознании, веришь или нет.
– Маврикий рассмеялся - наполовину удивленно, наполовину с восхищением.
– Даже до сих пор хочет сражаться! Когда я уходил с дамбы, он кричал на врача, требуя перевязать культю и отрезать бесполезную ступню, чтобы он мог сесть на лошадь.

Валентин с Анастасией рассмеялись. Велисарий сам не мог не улыбнуться.

–  Дай ему по башке, Маврикий, если потребуется. Но я хочу, чтобы вы унесли его оттуда.

Он снова показал на баржи.

–  На этих баржах можно получить более квалифицированную медицинскую помощь. И на одной из них находится его жена. Не знаю, на какой, но выясню. Вероятно, она поможет больше других, сделает все от нее зависящее, чтобы его вытянуть.

Глаза Маврикия округлились.

–  Его жена? Судаба здесь? Что эта молодая девушка делает на поле сражения? Это самая сумасшедшая...