Щит судьбы (Велиcарий - 3)
Шрифт:
Велисарий рассмеялся.
– Как? Все свалит на нас. Глупые римляне настояли на безнадежной обороне. К счастью, он оказался очень мудр и не стал терять жизни своих людей, защищая канал, который определенно является просто римской хитростью. Римляне хотят снова вторгнуться в Персию, как сделали во времена Юлиана.
– Ну и извращенная логика, - пробормотал Маврикий и покачал головой.
Велисарий снова рассмеялся.
– Конечно! Ну и что? Она сослужит свою службу.
Маврикий все еще качал головой.
– А если ты не прав?– проворчал он.– Черт побери, я
Велисарий улыбнулся.
– Если я не прав, Маврикий, то что из того? В таком случае Ормузду придется сражаться с малва, которые переберутся через Евфрат. Они могут нанести ему поражение, но я не думаю, что после сражения против двадцати тысяч дехганов они смогут атаковать нас по флангам. А ты как считаешь?
Маврикий ничего не сказал. Затем тяжело вздохнул.
– Хорошо. Посмотрим.
Хилиарх уже собрался повернуться. Велисарий остановил его, положив руку на плечо.
– Подожди минутку. Я пойду с тобой.
Маврикий удивленно взглянул на него. Валентин с Анастасием начали возмущаться. Эйд стал посылать протестующие ментальные импульсы.
Велисарий заставил их всех замолчать.
– Ситуация изменилась!– весело объявил он.– Сражение подходит к поворотному пункту. Теперь я должен быть там, внизу. Готовый сразу же выполнить мое обещание императору Хосрову.
Маврикий улыбнулся. Валентин с Анастасием подавились своими возражениями. Эйд загрустил.
– Я буду осторожен, - сказал Велисарий и надел доспехи.– Осторожен, повторил он и стал спускаться с горы.
– Да, будь осторожен, - сказал Маврикий за его спиной.– Я имею в виду: на этой жуткой тропе. Будет жалко, если ты сломаешь свою глупую шею, спускаясь с груды камней.
– Я в полной безопасности, - фыркнул Велисарий.
Через два шага он подвернул ногу и прокатился футов пятьдесят вниз. Когда он наконец остановился, врезавшись в огромный валун, ему потребовалась минута, чтобы прояснилось в голове.
Первым, кого он увидел, еще в тумане, был склонившийся над ним Маврикий.
– Да, будет он осторожен, - пробормотал седобородый ветеран с мрачным видом.– Это все равно, что просить жабу не прыгать.
Он поднял Велисария на ноги.
– Теперь по крайней мере будешь смотреть, куда шагаешь?– спросил он сладким голосом.– Или лучше Анастасию отнести тебя на руках, как младенца?
– Я буду осторожен, - заверил Велисарий Маврикия и остальных. Ни один из них ему не поверил.
Глава 33
Александрия.
Осень 531 года н. э.
Александрия славилась по всему Средиземноморью величием улиц. Два самых крупных проспекта, которые пересекались к западу от церкви Святого Михаила, насчитывали по тридцать ярдов в ширину каждый. Сам перекресток был таким большим, что представлял собой почти целую площадь, которую украшал тетрастиль. Четыре монументальные колонны стояли в каждом углу.
Выходящие на перекресток здания были такими же впечатляющими. С севера стояла огромная церковь, площадь которой составляла сто ярдов. Зданию было несколько сотен лет. Изначально оно строилось как храм, посвященный богу Себеку, а затем, примерно сто лет назад, его превратили в христианскую
Напротив него на юге стояло более современное здание: гимнасий, которые везде в мире являлись показателями греческой культуры. Рядом с ним находились публичные бани, типичные для римского образа жизни. Восточную часть перекрестка тоже занимало архитипичное строение - большой театр, где высшие городские слои развлекали драмами и музыкой. Частные здания находились только с запада - там стояли три величественных особняка, похожие, как горошины в стручке.
Если смотреть на все, то общий эффект получался грандиозным и величественным.
Но на Антонину, рассматривавшую перекресток с точки обзора на ступенях реквизированного ею дворца, он не произвел впечатления. Она выросла в части города, которая очень сильно отличалась от роскоши греческой аристократии, проживающей в центре. Антонина родилась в исконно египетском квартале, который до сих пор носил старое название Ракотис. Там улицы не были ни широкими, ни мощеными. Грязные переулки, которые также выполняли роль открытой канализации. Здания в Ракотисе были древними только в том смысле, что обрушившиеся старые дома служили следующим поколениям в качестве погреба. Не строили там никаких гимнасиев, вообще никаких школ. Что касается публичных бань...
Она фыркнула вспоминая. Плотность населения в Ракотисе была очень высокой. Животных насчитывалось еще больше. Квартал кишел коровами, свиньями, ослами, верблюдами, козлами и конечно голубями. И голубиным пометом.
Ее фырканье перешло в откровенный смех. Зенон, стоявший рядом с нею, вопросительно посмотрел на нее.
– Я только что думала о положениях типичного договора ренты в Александрии. На дом или квартиру. Том положении...
Зенон улыбнулся и кивнул.
– Да, знаю. "В конце срока аренды жилец обязуется вернуть дом арендодателю без навоза, помета и прочих экскрементов".
Он сам рассмеялся.
– Меня это так смущало, когда я впервые снимал квартиру в Константинополе. Меня удивило отсутствие этого положения в контракте. Когда я спросил про него, арендодатель посмотрел на меня, как на сумасшедшего. Или варвара.
Антонина уже собралась что-то сказать, но не стала.
– Они идут!– услышала она чей-то крик. Предполагала, что кричал один из рыцарей-госпитальеров.
Весь бульвар перед нею был заполнен ими. Здесь собралась тысяча рыцарей, стояли они стройными рядами. Двадцать человек в ряд, занимая всю ширину проспекта. В целом пятьдесят рядов. Каждый держал в руке посох с железным наконечником, направленный вверх. Их единственными доспехами служили кожаные шлемы с железными полосами на лбу. Однако под белыми туниками, украшенными красными крестами их ордена, скрывались толстые, набитые пухом приталенные безрукавки, а также "плечики". Это предоставляло дополнительную защиту против оружия толпы. Большинство рыцарей также обвязали предплечья толстыми слоями материи.