Щит света
Шрифт:
На следующий день на кладбище и впрямь было многолюдно. Полторы сотни человек минимум. Ох, справится ли Василиса? Пойди успей наготовить на такую прорву народа, чтоб никто голодным не ушел. Ладно, это мелочи на фоне всего прочего…
Я подождал, пока гробы с телами Новаков опустят в могилы, после чего обратился к селянам, усилив свой голос магией света.
— Страшная беда постигла семью герцога. Вы знаете, мы были в ссоре, и поверьте, повод для этой ссоры имелся значительный. Позавчера я встречался с Матеушем и убедил его, что нам лучше жить как можно дальше друг от друга. И он, приняв мои доводы, собрался в путь. Путь, который прервался
По толпе прошел рокот недоумения. Люди переглядывались и явно не понимали, к чему я веду свою речь.
— Вы узнаете их по белым перчаткам, которые они никогда не снимают, иначе любой может заметить их оскверненные руки. Руки, которыми они могут коснуться любого, и это приведет живого человека к смерти, а мертвого — к жуткому посмертию, которого ни один из нас не хотел бы себе пожелать. Я знаю только о двух таких людях, аристо и его кучере, но их может быть куда больше. Поэтому прошу вас о двух вещах. Будьте осторожны, не позволяйте им касаться себя. А если увидите или узнаете что-то о них, расскажите мне, и я достойно вознагражу вас за информацию об убийцах.
С этими словами я подошел к могиле Матеуша, подхватил ком земли и бросил его на гроб, после чего по очереди проделал то же самое с остальными могилами. Это стало сигналом для остальных: люди подходили, бросали горсти земли на гробы и прощались с ушедшими. Кое-кто из бывших слуг наверняка поминал эту семейку добром, а я не видел никакой причины в чем-либо их разубеждать.
Когда все желающие простились, мужики подхватили лопаты и принялись споро засыпать могилы. Как назло, на улице припекало, и от зноя кружилась голова, поэтому гробокопателям пришлось нелегко. Хорошо, что Спиридон, предвидя подобное, запасся флягами с холодной родниковой водой.
Помимо воли мысли вновь вернулись к Новакам. Казалось бы, я должен испытывать что-то вроде злорадства, памятуя, как Демьяна сначала травили, а затем до смерти измучили. Как по велению старшей жены едва не разорили могилу Милолики. Но нет. На душе была лишь лютая усталость и осознание того, что так или иначе, но я отомщу сеятелям и Властелину за то, что они натворили. И за оскверненных селян, и за Василису с матерью, и за мою бывшую семью.
Поминальные блины и кутью смели со столов в мгновение ока, хотя на мой взгляд их было заготовлено с изрядным запасом. Тут же бойкие селянки принялись выносить из дома пузатые супницы с разными кушаньями, а народ споро начал раскладывать еду себе на тарелки. После третьей чарки я счел, что могу уже не торговать лицом и зашел в дом: людям и без меня было с кем пообщаться. А всё остальное выполнит Цап.
Василису я нашел в кухне. Выглядела она неважно: под глазами синие круги, в руках поварешка, размахивая которой, она объясняла помощницам, что выносить следующим.
— Всю ночь не спала? — спросил я ее.
— Ага, — кивнула Вася. — Спасибо, что их пригласил, — кивнула она на разносчиц, — иначе бы мне совсем тяжко было.
— Только не говори, что ты на этакую ораву всё в одиночку готовила!
— А как же иначе? Еще бы сталось с кого-нибудь отравы подмешать, а потом только и было бы разговоров, как граф простой люд не уважает. Не-не, овощи почистить и порезать — это пускай. А остальное уже моя вотчина.
Я лишь покачал головой. Васина паранойя оказалась куда сильнее моей.
— Иди приляг, — велел ей я. — Теперь уже и без тебя справятся. Давай-давай, я же вижу, что еле
Василиса попыталась возразить, но как-то неуверенно, так что я просто подхватил ее на руки и донес до ее комнаты. Заснула она, кажется, еще в моих объятьях, даже не коснувшись кровати.
— Вроцлав, — нашел я управляющего. — Можешь попросить дочь, чтобы она присмотрела за Василисой? Девчонка на себя такой груз взвалила, что я за нее боюсь.
— Хорошо, — кивнул он. — Иоланта как раз в библиотеке себе книгу по душе нашла, вот и почитает возле Васеньки, заодно и приглядит.
Иннокентий с сестрой обнаружились в кабинете, что вызвало у меня легкое раздражение. Всё-таки это мой дом, а они здесь только гости, однако же свободно ходят везде и разрешения не спрашивают.
— Гляжу, вы тоже сбежали с поминок.
— Вслед за тобой, — пожал плечами Кеша. — Я счел, что после этого любой гость уже считается отдавшим дань памяти погибшим и волен делать, что хочет. Думал, что ты сразу придешь в кабинет, только, похоже, ошибся. Мы тебя здесь ждем-ждем, а ты все торопишься.
— Ты рассказал всем о сеятелях, — Евдокия посмотрела на меня в упор.
— А что, это был секрет? Или люди могут быть спокойны, когда рядом с ними ходят такие чудовища? Сеятели знают обо мне и о том, где живу я и дорогие мне люди. Резонно предположить, что убийство Новаков — это не только тренировка по обращению мертвецов в скверну, но и жирный намек лично мне. Что ж, я принимаю этот вызов. И со своей стороны сделаю все возможное, чтобы осложнить миссию сеятелей. Если раньше они разгуливали по окрестностям, ничего не боясь, то теперь пусть прячутся. Потому что каждый, кто увидит их перчатки, волен подойти и спросить: а что это ты, мил человек, под ними прячешь, уж не скверну ли? А то и спрашивать не станут, ткнут вилами, и разговор короток.
— А ты не боишься, что люди наговорят тебе небылиц просто в расчете на вознаграждение?
— Боюсь, — честно признал я. — Но всё-таки надеюсь на их порядочность.
И тут дал знать о себе Цап. Я поднял руку, призывая тем самым к тишине, и вслушался в сбивчивую мыслеречь фамильяра. Ого, надо же, как интересно…
— Сеятелей видели, но не здесь, не в Больших Заимках, а в Пятигорье, причем вчера днем.
— Откуда известно?
— Один из арендаторов повез туда овощи сдавать. Сеятелей видел мельком, счел, что какая-то важная персона из города к руководству приехала. Теперь вот обсуждает с соседями, говорить мне об этом или нет, поскольку не слишком-то уверен, что это они. Экипаж, говорит, дорогой был, и кучер важный, ни на кого внимания не обращал. Но перчатки у него были белые. А теперь, дорогие мои, вопрос на миллион. Могут ли сеятели испортить продукцию, да так, чтобы люди этого не заметили, съели отраву и пополнили собой ряды оскверненных?
Брат с сестрой переглянулись.
— Сомнительно, — покачал головой Иннокентий. — Люди же не падальщики, протухшее не купят, а если и купили, то выкинут.
— Тогда что сеятели забыли в Пятигорье?
— Может, подбирают себе кого-то в компанию? Кого-то, кто по работе общается с кучей народа и в любой момент может их осквернить.
— Версия хорошая, но только если предположить, что массовое осквернение должно начаться со дня на день. Иначе люди нового сеятеля быстро вычислят по тем же перчаткам. Я ведь не просто так людей на поминки собрал в таком количестве. Известие о том, как выглядят убийцы, очень скоро разойдется по округе, или я ничего не понимаю в людях.