Щит света
Шрифт:
— Да я единственный, кто хоть как-то урезонивал Властелина, — неожиданно признался Арлатар. — А теперь он пойдет по трупам, пока не добьется своего и не исполнит клятву.
— Какую клятву? — напрягся я.
— Клятву перед теми, кому он обязан воскрешением! — в глазах сына горел фанатичный огонь. — Большего тебе знать не стоит! Властелин добьется своей цели, и ты всего лишь камешек на его пути.
— В прошлом мире он потерпел поражение, и в этом его ждет то же самое. Не люблю делать дважды одну и ту же работу, но раз так решили Высшие,
— Ненавижу тебя! — крикнул Арлатар и ринулся в атаку. — Ты уничтожаешь все то, что дорого мне! Так умри же!
— Ты сам сделал свой выбор, — кивнул я, одновременно приняв удар меча на древко.
Отлично сработал Иннокентий! Вопреки моим опасениям, древко не поломалось и не выщербилось, будто вместо обычного дерева было сделано из чего-то, не уступающего по прочности камню. А я начал теснить Арлатара. Судя по всему, в этом мире он расслабился и не слишком много внимания уделял тренировкам с мечом, ведь за его плечом больше не стоял подгоняющий грозный папа. Поэтому реакции были чуть замедленными, а удары не настолько эффективными, как могли бы. И это подарило мне надежду, что я справлюсь с обезумевшим отпрыском.
Внезапно Арлатар развернулся и бросился бежать к задней двери. Я просчитал его маневр и предпочел выпрыгнуть через окно, чтобы не нарваться на ловушку сразу на выходе из дома. Бывший осквернитель наверняка запланировал спрятаться за дверью и подсечь мечом мои ноги, как только бы я ступил во двор. Сообразив, что его трюк разгадали, сын зашипел и пошел на меня, размахивая мечом так яростно, будто собирался изобразить из себя мельницу.
Мне же эти танцы смертельно надоели, поэтому я подпустил Арлатара поближе, а затем…
Вспышка света и мгновенный удар лопатой в горло дезориентированного противника. Да, на честный бой это мало похоже, но с теми, кто принял скверну всей своей душой, у меня разговор короткий.
Когда тело Арлатара упало, я еще раз ударил лопатой, и его голова окончательно отделилась от туловища. Так будет надежнее. Насколько я знаю, безголовых костянок в армии Властелина не было никогда. И не будет теперь. Мой сын служил Властелину при жизни, но отцовской волей не станет его слугой в посмертии.
И тут на меня обрушилась какофония звуков. Я слышал испуганное ржание лошадей совсем неподалеку, чириканье воробьев, шум запутавшегося в листве ветра. Все это раньше заслоняли удары моего сердца. На запуск поискового заклинания сил уже не оставалось, поэтому я просто отправился в конюшню. Почему-то мне показалось, я найду всех остальных именно там.
Тело конюха лежало возле невысокой деревянной стенки, огораживающей загон с лошадьми от места, где стоял экипаж. Его оружием оказались парные удлиненные кинжалы. Интересный выбор, обычно таким пользуются обоеручники. Из груди конюха торчало две стрелы, что давало понять, кто именно внес самый весомый вклад в победу, а голова была разбита метким ударом посоха.
Вот только ни Евдокии, ни Иннокентия нигде не было видно, и я почувствовал
Я на всякий случай проделал с телом конюха то же самое, что и с телом Арлатара, после чего покинул конюшню. Да оглоблю через проушину, где вас носит, драгоценные мои брат с сестрицей? И тут меня едва не сбил с ног непривычно встрепанный Лэгэнтэй.
— Огдооччуйа умирает! Молю тебя, светлый, спаси ее!
О нет, только не это! Я кинулся вслед за Кешей, который привел меня на ведущую к дому дорожку. Именно там и лежала Евдокия.
Оскверненная Евдокия с практически перерубленной рукой.
— Как так вышло-то? — застонал я, упав на колени возле девушки.
— Это моя вина, — она каким-то чудом еще держалась в сознании. — Кучер обманул меня, притворившись мертвым. Я подошла поближе, чтобы проверить, а он схватил меня за руку и взмахнул кинжалом.
— Я ударил его посохом, но было уже поздно, — покаялся Иннокентий.
— Прошу, позаботься обо мне, Лэгэнтэй, — глаза Евдокии сфокусировались на брате.
— Нет! — по лицу Кеши катились слезы, но он этого даже не замечал. — Тогда ты умрешь!
— Но на моей души не будет порчи.
— Так, тихо, — прервал я обоих, после чего обратился к Кеше. — Работать будем вместе, иначе она может не дождаться, пока я изгоню скверну из ее тела.
Сказал и тут же едва не заскрипел зубами, осознав, что после поединка с Арлатаром света во мне осталось на самом донышке. Ладно, будем плясать с тем, что есть. А есть у нас…
Лопата. И хитрые плетения, вырезанные на ней сыном шамана. А ну-ка иди сюда, моя прелесть…
Глава 22
— Она не дышит!
— Это просто спазм. Сейчас, погоди немного, раздышится!
— Что мне делать?
— Продолжай чинить руку, всё в штатном режиме. И не сбивай меня, я и так на пределе!
Не знаю, сколько времени прошло, для меня всё происходящее слилось в мутно-кровавую пену перед глазами. И как назло, солнце собиралось закатиться, а собственных сил уже не оставалось.
Спасибо лопате, что там каким-то чудом сохранился свет, и я сейчас выжимал магию из артефакта, как прачка выполосканное белье, повторяя про себя как мантру: свет солнца, свет моей души, свет дара… И одновременно с этим с тела Евдокии сходили пятна скверны там, где схватился за нее мерзкий кучер.
Руку лечить я даже не совался. Мало того, что мне реально грозило магическое истощение, поскольку я работал уже за пределами своих возможностей, так мы еще и могли заискрить с Кешей, если бы наша магия пересеклась. Свет против тьмы, это вам не фунт изюму. А нам до полноты ощущений только нейтрализации наших совместных усилий не хватало. Хорошо хоть схватил кучер девушку за правую руку, а рубанул по левой. Если бы все произошло на одной руке, мы бы такой финт на двоих провернуть точно не смогли бы.