Щит света
Шрифт:
— Я человек великодушный, — начинаю речь, — поэтому даю вам целых два часа на то, чтобы покинуть усадьбу. Если увижу, что вы злоупотребили моим гостеприимством, пеняйте на себя. Время пошло.
Троица недоуменно переглянулась. Похоже, таких слов от Демьяна они точно не ожидали услышать.
— Чего сидим? — гаркнул я. — Ходите с голым задом отсюда вылететь?
— Сынок, что с тобой случилось? — Матеуш попытался изобразить неискреннюю улыбку.
А вот глаза у него, кстати, как у гадюки, холодные и немигающие.
— А то ты не в курсе, что братцы вчера решили избавиться от меня.
—
Что с него взять? Простодушное дитя, только что поломавшее отцу попытку вывернуться из ситуации с минимальными репутационными потерями.
— А я притворялся, — широко улыбаюсь я ему. — Хотел выяснить, насколько далеко вы оба можете зайти.
— Папа, вот видишь, он сам говорит: это была игра, — тут же подал голос Анджей. — Мы с Демьяном просто играли.
— И кого ты сейчас лечишь? — я уже не сдерживаюсь и не пытаюсь изображать из себя увальня-добряка. — Вы хотели меня убить, у вас это не вышло. Сначала травили ядом, потом решили забить до смерти. Но сегодня мне исполнилось семнадцать лет, а значит, я вступаю в права распоряжения этой усадьбой и прочим имуществом. И как хозяин я говорю вам: вон отсюда!
— Братик, ну зачем же так? — похоже, до Анджея не дошло, что его хитрожопость я вижу насквозь. — Садись за стол, давай всё обсудим. И отметим твой день рождения. Ты же видишь, мы тебя ждали, приготовили твои любимые кушанья…
Пока он говорил это, подходил всё ближе и ближе. А потом совершил рывок ко мне.
Вот только я, предвидя это, сделал шаг в сторону. Отбросил лопату, поймал руку Анджея, поднырнул под нее плечом, а затем, не выпуская его кисти, резко выпрямился.
Раздался тошнотворный хруст сломанных костей, братец сначала заорал от боли, а потом осел на пол, за малым не потеряв сознание. И это послужило сигналом для оставшейся парочки. Я не стал церемониться с ними и изображать честный бой. Подхватил с пола лопату и огрел ею Кшиштофа. Хоть плашмя, зато прямо по голове. Ещё минус один боец.
А вот с папенькой придется трудно. Мы закружили по комнате, напряженно вглядываясь друг в друга. Судя по его поджарой фигуре, он в отличие от Демьяна про тренировки не забывал. А мое тело вот-вот начнет задыхаться. Надо заканчивать этот балет как можно скорее.
— Ты не Демьян, — вдруг сказал Новак-старший. — Я не знаю, кто ты или что ты такое, но ты не он. Я видел, как он рос, видел его характер. Он весь пошел в покойную Милолику, такой же застенчивый, вечно боящийся собственной тени мальчишка. И ты — не он.
Я спокойно кивнул в ответ и поудобнее перехватил лопату.
— Теперь раз ты знаешь мою тайну, мне придется тебя убить.
И я ринулся на противника.
Глава 3
— Отпусти его! — внезапно раздался за спиной властный женский голос.
Тяжело дыша, я обернулся, продолжая удерживать штык лопаты над виском поверженного врага. Кто это у нас тут пожаловал?
Бабушка собственной персоной. Елизавета Илларионовна Черкасова. И муж её молодой вон чуть позади держится, Сергей Михайлович Салтыков. Не могли, что ли, на полминуты позже явиться?
— Демьян, в
— По его приказу меня вчера едва не убили, — проинформировал я родственников, указывая лопатой на папашу.
Матеуш, понимая, что сейчас решается его судьба, лежал молча, не шевелился и глупостей не делал. Я, конечно, пока ещё слабо владею новым телом, но опыт бойца — такая вещь, которой сложно что-либо противопоставить. Лопата, опять же…
— Это моя вина, — слова бабушки резко контрастировали с тоном, которым это было произнесено. — Я планировала появиться здесь вчера, но задержалась в дороге.
Ни хрена она не чувствует себя виновной. Тогда зачем весь этот спектакль?
— Давайте вы задержитесь подольше и сделаете вид, будто не успели сюда войти, а я решу возникшую у меня проблему?
— Боюсь, твое решение вызовет ещё больше проблем, — окинул тела моих поверженных братцев и отца Сергей. — Я прекрасно понимаю твои чувства, но будет лучше, если сегодня в твоей семье никто не умрет. Видишь ли, слухи о случившемся непременно дойдут до Императора, и… тогда ты можешь пострадать. Вряд ли тебя казнят, род Черкасовых на хорошем счету, а вот на каторгу отправят. Зачем столь радикально портить себе жизнь?
— Тогда пусть валят отсюда на все четыре стороны вместе со своими бабами и приспешниками, — я не спешил убирать лопату. — И чем быстрее, тем лучше. Из отведенных им на сборы двух часов времени и так осталось всего ничего.
— Ого! У тебя никак выросли яйца, внучок? — констатировала Черкасова и впервые за всё это время широко улыбнулась.
Что-то мне совершенно не нравился наш разговор. Нет, за Новака-старшего я не опасался. Даже если ему взбредет в голову рассказывать каждому встречному и поперечному, что место его среднего сына занял какой-то чужак, в первую очередь пострадает он сам, оказавшись в клинике для страдающих душевными хворями. Но Елизавета Илларионовна… как-то иначе я себе представлял любящих бабушек. А вижу перед собой законченную стерву с непонятными мотивами, явно ведущую свою игру, и какой фигурой она считает меня в этой игре, большой вопрос. Вот не похоже это на продвижение пешки в дамки, ой не похоже…
— Мы договорились? — ещё раз вежливо, но с нажимом поинтересовался её супруг, и я нехотя убрал лопату.
Мой боевой запал иссяк, да и усталость навалилась, а лишать отца жизни при свидетелях, которые так горячо упрашивают меня этого не делать — точно не лучший вариант.
Дальше в зале началась суета. Сергей позвал слуг, которые увели Матеуша с Анджеем и унесли Кшиштофа. Я же, не вмешиваясь в происходящее, устало плюхнулся в кресло, которое раньше занимал за столом отец, и жадно приступил к долгожданной трапезе, добыв себе чистую тарелку. Супы и жаркое, конечно, успели остыть, но в последний раз я ел ещё в прошлой жизни и поэтому был не привередлив. Тем более салатов с закусками хватало в избытке, так что голод можно было утолить весьма разнообразными сочетаниями блюд, чем я активно и занимался, чувствуя, как желудок заполняется блаженной истомой. Мне требовалась передышка, и я её наконец-то получил, к тому же не в самом худшем варианте.