Щит
Шрифт:
– Привлекает? Вы что-то путаете, лорд Гилэстэл. Это их манят наши земли, наши рудники. Естественно, мы вынуждены защищаться.
– Сжигая население урукхайских хуторов в их собственных домах? – вклинился в разговор Астид, подъехав ближе.
Лейнолл оглянулся на него с возмущением.
– Что за вздор! Кто вам такое сказал?
– Мы видели своими глазами. Останавливались на ночлег в мёртвом селении. Обгоревшие кости рук, торчащие из окон - то еще зрелище.
Лейнолл побледнел.
– Лорд Агнар никогда не позволил бы такому случиться.
– Ну, не он – так кто-то другой, -
– Это Бримены, наверняка, - сокрушенно покачал головой телохранитель благородного лорда.
– Вы так и не ответили на вопрос, илан Лейнолл, - взглянул на него Гилэстэл. – Что так влечет лордов Альянса на пустой и холодный север? Если я что-то смыслю в этой жизни – торговать выгоднее, чем воевать. Но они предпочитают драться.
– Я воин, а не торговец, - нервно бросил Лейнолл, которого покинули спокойствие и благодушие после упоминания о сожженной деревне. – Мидфарн позвал нас. Их границы были атакованы урукхами.
– Понятно. И атаку наверняка осуществлял какой-нибудь обоз с пушниной, охрана которого воспротивилась грабежу, - в голосе Гилэстэла явно слышалась насмешка.
Лейнолл несколько секунд буравил Гилэстэла взглядом, а затем, подстегнув лошадь, уехал вперед.
– Обиделся, - констатировал Астид.
– Ему не помешает немного развеять мифы о непогрешимости господина, - спокойно отозвался Гилэстэл. – Оттачивать нужно не только оружие, но и разум.
– Какой смысл тратить на него ваше время? Пусть умрет в блаженном неведении, - хмыкнул полукровка.
Обида Лейнолла длилась недолго. На обеденном привале он как ни в чем ни бывало подошел к полуэльфам. Гилэстэл, облокотившись о край телеги, смотрел, как Астид выкладывает на расстеленный кусок холста взятые в дорогу продукты – хлеб, вяленое мясо и сыр.
– Лорд Агнар велел мне следить, чтобы вы ни в чем не нуждались, - взглянув на «стол», сказал Лейнолл.
– Лорд Агнар позаботился об этом сполна, - Гилэстэл с дружелюбной улыбкой повел рукой над провизией.
– Присоединяйтесь к трапезе, илан Лейнолл. Не будем избегать друг друга из-за пустых слов. Путь долгий, скоротаем его в беседах.
– Пива?
– телохранитель продемонстрировал принесенный объемистый бурдюк.
– М-м, нет, - отказался Гилэстэл. – Предпочту простую воду.
Астид, бросив взгляд на бурдюк, тоже отрицательно мотнул головой. Лейнолл, неловко потеребив сосуд, положил его на телегу.
– К вечеру до окраинных деревень Мидфарна доберемся. Там элем разжиться можно будет, если пиво не по вкусу.
– Чем? – заинтересовался Астид.
– Элем. Эль - напиток хмельной.
– Как вино?
– Ну-у, не знаю, какое уж из ячменя вино. Эль – он и есть эль.
– Значит, границу Мидфарна мы пересечем сегодня? – Гилэстэл вопросительно взглянул на Лейнолла.
– Да. Завтра пройдем Ведьмино ущелье и двинемся вдоль восточных рубежей с Бримфарном, вниз по течению Ийи до разветвления на Аю и Юю. В Таэрофарне будем через три дня.
Дальше беседа не задалась. Лейнолл, пережевывая мясо и чувствуя себя неуютно из-за ненужного пива, делал вид, что присматривает за остальными возами и иногда поглядывал на Гилэстэла. Тот, усевшись на край телеги и привалившись к накрытому рогожами
– Пойду гляну, все ли в обозе порядке, - Лейнолл, наконец, придумал повод удалиться. – Микка, первый возчик, жаловался, что лошадь прихрамывает. Проверю.
Кивнув сотрапезникам, Лейнолл собрался уйти.
– Илан Лейнолл! – окликнул его Гилэстэл, протягивая бурдюк и кивая на расположившихся неподалеку солдат. – Отдайте парням, жажду утолить.
Оруженосец взял бурдюк, сделал несколько шагов, но замешкался и оглянулся.
– Что касается той деревни - по возвращении я расскажу об этом лорду Агнару - свел он брови, переводя взгляд с Гилэстэла на Астида.
– Если лорд Бримен или лорд Миддэй позволяют своим отрядам подобные бесчинства, мы потребуем пресечь это варварство. И наказать виновных по всей строгости.
Проходя мимо компании ратников, Лейнолл отдал им бурдюк, что было встречено довольными и благодарными возгласами.
Недолгий привал прервался голосами возниц, поднимающих подремывающих на земле солдат и тех из больных, кто нашел силы слезть с телег и предпочел отдыхать, вытянувшись на мягкой траве. Обоз двинулся по малоезженой дороге меж лесистых холмов, придерживаясь едва заметной колеи в траве. Негромкая протяжная песня ратников, находившихся в приподнятом настроении, зазвучала под аккомпанемент кузнечиков и жаворонков.
Край закатного солнца коснулся верхушек деревьев, когда обоз добрался до северных рубежей Мидфарна. Граница проходила по длинному оврагу, густо заросшему крапивой, ежевикой и шиповником. Кое-где над краями оврага вздымались макушки ольхи и черемухи, по дну бежал быстрый ручей. На пригорке в полумиле за оврагом виднелись первые признаки человеческого жилья – ровные ряды пышных валиков свежескошенного сена.
Обоз направился к пологому участку оврага, уклон которого позволял тяжелым телегам без особого труда преодолеть препятствие. Место переправы было заботливо кем-то очищено от зарослей, осыпающиеся стенки оврага расширены и подровнены, а русло ручья освобождено от крупных камней. Возы медленно сползли на дно оврага, пересекли прозрачный холодный поток, и, поднявшись, остановились. Пока напоили лошадей, наполнили водой фляги и бурдюки, солнце окончательно скрылось из виду, подсвечивая угасающим золотом лишь вершины недалеких уже гор. До ближайшего хутора, обнесенного частоколом, добрались в тусклых, подкрашенных закатным багрянцем, сумерках.
Прибытие обоза вызвало легкую суматоху. Хуторяне, живущие в постоянном напряжении из-за близости к границе, послали к обозу старосту – уже сильно пожилого, подвижного мужичонку. Пока он беседовал с обозным старшиной, селяне обеспокоенно выглядывали из-за ограды, косясь на ратников. Наконец староста, отчасти вняв уговорам, отчасти под пристальным взглядом вооруженных солдат, велел впустить обоз за ворота. Больных разместили на ночь в домах, остальные остались ночевать снаружи.
Утром Астида и Гилэстэла, спавших на одеялах у телеги, разбудили громкие визги. Мимо них, истошно вереща, промчался поросенок, шмыгнул под телегу и прижался к колесу.