Щит

Андрижески Дж. С.

Ревик взял мою руку и опустил ниже своего ремня. Он поцеловал меня ещё крепче, удерживая мою ладонь и пальцы там, где бугор натягивал его брюки. Когда я помассировала его там, он снова громко застонал, и боль выплеснулась из него такой сильной рябью, что мы оба покрылись потом.

— Элли… боги…

Ревик умолк. Я вновь ощутила, что он хочет сказать что-то ещё. Он старался сдержаться, контролировать свой свет. Я обвила рукой его шею и приласкала его грудь.

— Ревик, все хорошо, — пробормотала я. — Детка, все хорошо… отпусти себя…

— Скажи мне. Пожалуйста, Элли. Скажи мне, что именно хорошо…

Я подвинулась

ближе на его коленях, целуя его лицо.

— Я хочу этого, — мягко сказала я. — Я хочу тебя, — я снова поцеловала его. — Ты хочешь меня?

Его пальцы сжались ещё крепче. Я вновь ощутила в нем проблеск неверия.

Однако Ревик не пошевелился и не поднял взгляда.

Прикусив губу, я ослабила свой свет и чуть-чуть отодвинулась на его коленях.

— Ты все ещё хочешь подождать? — спросила я. — Ревик, просто скажи мне. Я не пытаюсь давить на тебя.

Я не осознавала, что мои глаза светятся, пока он не поднял голову; я увидела, что его лицо осветилось зеленоватым свечением, мои глаза отразились в его зрачках.

Теперь я ощущала от него больше, но как будто слоями, скользившими то за пределы его света, то обратно. В его воображении мои глаза отражали свет солнца; мои губы изогнулись в улыбке, одежда льнула к моему телу, пока я вброд шла по реке и смеялась. Я ощущала желание Ревика… интенсивное… такое сильное, что мои руки болели, как и мои губы, даже мой язык. Все стало лишь хуже, когда я увидела, как он с закрытыми глазами мастурбировал в душе, стараясь удержать свой свет подальше от моего в соседней комнате. Он прислонялся к стене душевой, фантазировал о том, как трахает меня в поле у реки, перед камином, на кухонном столе, в кровати в соседней комнате.

Образ померк, и я осознала, что Ревик опять пытается закрыться от меня щитами, но это удаётся ему лишь наполовину. Это не совсем смущение. Что бы это ни было, это походило больше на страх, неуверенность в том, как я его воспринимала, как я могла отреагировать, если он зайдёт слишком далеко.

Я чувствовала в нем осознание наших различий в прошлом, в возрасте, в том, как меня воспитали, а также понимание и память о том, как воспринимало его большинство людей. Ударив меня по странным эмоциям, это чувство вновь пробудило боль, и теперь его разум соединялся с выражением его лица.

Затем мы целовались.

Ревик откинулся на спинку дивана, привлекая меня к себе, и я скользнула глубже на его колени, подвинувшись так, чтобы оседлать его. Все болело. Его ладони сжали мои бедра, тесно прижимая меня к его ногам, и Ревик все глубже вливал свой свет в мой. Я ощущала в этом намерение, проблеск осторожности, пока он продолжал вплетаться в меня и раскрывать мой свет ещё сильнее.

Через некоторое количество времени я осознала, что Ревик раздевает меня.

Он неуклюжими пальцами возился с завязками шёлковой сорочки, все ещё притягивая мой свет, все ещё пытаясь глубже увлечь меня в свой свет. Я немного отодвинулась на его ногах, когда он окончательно сдёрнул сорочку через голову и с рук. Затем он посмотрел на меня.

Ревик смотрел на меня добрую минуту, а затем его глаза закрылись.

— Элли, — сказал он. — Элли… если ты не уверена… скажи мне.

— Если ты хочешь остановиться, — сказала я. — …Просто остановись, Ревик. Пожалуйста.

Он поднял меня и вместе со мной опустился на пол.

Я вновь ощутила в его свете неверие, переплетавшееся со спешкой, которая лишь усилилась,

когда Ревик улёгся на меня. Я остановила его ровно настолько, чтобы помочь ему до конца снять брюки. Нежно обхватив мою талию одной рукой, он приподнял мои бедра, подцепил мои трусики пальцами и стащил вниз по ногам. Сняв их, он вновь помедлил… ровно настолько, чтобы полюбоваться моим обнажённым телом в свете из окна.

Его боль сделалась жидкой, скользнула ещё глубже, когда я принялась ласкать его грудь.

— Пожалуйста, — пробормотал Ревик. Он весь вспотел. — Элли. Пожалуйста… ты действительно этого хочешь? Возможно, я не смогу остановиться.

Его боль вновь полыхнула, заискрив в моем свете, когда его свет скользнул глубже, стараясь, чтобы я раскрылась ещё сильнее. Реальность того, чем мы занимались, сильно ударила по мне, возвращая меня к тому, где я находилась и с кем.

Ревик крепче притягивал меня светом, пытаясь ослабить мой контроль над своим светом. Там жило чувство вины, но оно смешивалось с вожделением, которое граничило с отчаянием. Я осознала, что Ревик хочет, чтобы я утратила контроль; он старался проникнуть сквозь мои защиты, одну за другой, любым возможным способом… пытался соблазнить меня, хоть я и лежала под ним голая. Какая-то часть его подстраховывалась, привязывая меня к нему, пытаясь добиться, чтобы я подчинилась.

Я ласкала его лицо, целуя линию его подбородка.

— Я не попрошу тебя остановиться, — пробормотала я. — Не попрошу, Ревик… обещаю.

Я открылась, чтобы он ощутил больше моей боли, и Ревик стиснул зубы. Густой прилив жара выплеснулся от него, когда он вновь посмотрел на меня.

Он прильнул ко мне всем телом, целуя в губы.

Казалось, долгое время мы только этим и занимались. Я забыла, где нахожусь, пока боль не вернулась, зарождаясь под его руками на моих предплечьях, поднимаясь через живот, грудь, свет в моем горле. Его боль усилилась, вплетаясь в меня, пока мои движения не сделались лихорадочными. Я чувствовала, как Ревик утрачивает контроль над своим светом, думая о том, чего ему хотелось, о чем он мог бы меня попросить… как ему постепенно уговорить меня на большее.

Затем я просила его. Я не могла сказать, просила ли вслух или мысленно, но я снова просила его. Ревик издал какой-то звук…

… прямо перед тем, как раздался его голос.

— Элли… подожди, — пробормотал он. — Подожди.

Я подняла взгляд. Мы оба были обнажены; все, что я чувствовала — это его кожа и шерстяной ковёр под моей спиной. Его член уже затвердел; я чувствовала, как Ревик старается не прижиматься им ко мне, хоть его ноги и удерживали мои бедра раздвинутыми. Его рука обхватывала моё тело, когда Ревик начал отстраняться, отделять свой свет от моего, но при этом не отпуская.

Я отпрянула, осознав, что он делает, но Ревик лишь крепче обхватил меня руками, удерживая под собой.

Он вновь притянул меня, так крепко, что я ахнула, вцепившись в его руки.

— Элли, — я ощутила в нем неохоту, очередной прилив боли. — Тарси была права?

Я уставилась на него, все ещё пытаясь собраться с мыслями, осознать реальность происходящего.

— По поводу чего? — спросила я.

Ревик ласкал моё лицо.

— Пожалуйста, милая… скажи мне, — его подбородок напрягся. — Ты уже была с видящим? Я не буду злиться, — его боль усилилась. — Мне нужно знать. Мне нужно знать правду, Элли. Пожалуйста, скажи мне правду.