Считалочка для бомбы

Выставной Владислав Валерьевич

– Фу-х, – дрогнувшим голосом произнес Костя. – Напугал…

– Ну, прости, брат! – кривляясь, сказал Костяк, и Костя облегченно вздохнул: все вроде, вернулось на подобающие места. – Просто думал всю ночь, прикинь! Думал и думал – как нам отсюда сбежать? И придумал, кажется…

– Да, ну, – с сомнением произнес Костя. – Ты? Придумал?

– Да, – Костяк хитро подмигнул. – Это очень хитрый план, братан!

– Ну и в чем же он заключается, если не секрет?

– Погоди, не гони лошадей, скоро все узнаешь.

– Ну-ну…

Костя не очень-то

доверял своей правой голове. Однако решил, что все дело в слегка нетрезвом состоянии, которое посетило его утром. Мало ли что может нести пьяная паразитарная голова с устойчивыми уголовными наклонностями?

Костя потянулся и, подойдя к железной кровати Темы, принялся тормошить того за худое плечо, приговаривая:

– Вставайте, граф, вас ждет симпатичная графиня… Подъем, говорю, завтрак проспишь…

Кормили пленников однообразно, но регулярно. И минут через десять знакомо щелкнула щеколда и открылась массивная дверь. В помещение вошел солдат, который обычно приносил пищу и выводил арестантов на прогулки. Видимо, эту должность он занимал вследствие непригодности к строевой службе: у него было напрочь оторвано правое крыло, а лицо и руки покрывали жуткие следы ожогов. В других обстоятельствах это зрелище, наверное, отбило бы всякий аппетит. Но в здоровом состоянии солдат, наверное, выглядел бы еще ужаснее.

Прихрамывая и звеня связкой ключей, тюремщик подошел к имевшему здесь место столу и с грохотом поставил на него зеленый блок из двух бачков – с кашей и чаем. Рядом, оказали сложенные вместе жестяные миски, кружки и алюминиевые ложки.

Костя хотел было, как обычно, сдержанно-вежливо поблагодарить солдата, хоть и враждебной группировки, но вполне лояльного к пленникам, но неожиданно заголосил Костяк. Он заорал громко, истерично, вызвав у Кости некоторую оторопь, из-за которой не удалось пресечь этот предательский акт в зародыше.

А кричала правая голова следующее:

– Гражданин военный! Прошу передать Генералу: я хочу сделать важное признание! Срочно! Если вы не поторопитесь – может быть поздно! Умоляю – пусть Генерал выслушает меня! Вам, всему вашему Войску грозит опасность!

– Что ты несешь? – упавшим голосом спросил Костя. – Что это за бред? Ты понимаешь, что за эти слова придется отвечать?

– Я за все отвечу! – не унимался Костяк. – И ты ответишь! Ты и Магистр – я вас обоих выведу на чистую воду!

– Заткнись дурак!

– Сам заткнись!

Солдат довольно равнодушно выслушал эту перепалку и вышел.

От крика маленький Тема проснулся окончательно и теперь сонно одевался. Вертясь на месте, он тщетно пытался попасть рукой в непослушный рукав полосатого джемпера с какими-то мультяшными персонажами на спине.

Костя некоторое время пытался понять, что задумала его вторая голова. На его вопросы Костяк лишь хитро улыбался, приговаривая: «сейчас, сейчас…». Что значило «сейчас», Костя не понимал, и это непонимание его бесило. Его вторая голова определенно была пустой – какие же мысли могли в ней родиться? Нет, эта утренняя истерика не

доведет их до добра…

Последствий утреннего скандала долго ждать не пришлось. Снова распахнулась дверь, и в помещение вошел конвой из четырех крепких крылатых солдат. Им не пришлось даже ничего говорить: Костя молча кивнул, взял за руку Тему и встал между солдатами. Тема все еще боролся с рукавом, и Костя машинально помог ему, всунув мальчишку в джемпер надлежащим образом. Двинулись налегке: рюкзак с его вещами и небольшой толикой вещей Магистра у него отобрали еще при пленении. Что ж, идти от этого, действительно, стало только легче…

Генерал хмуро смотрел на Костю. Точнее – на его правую голову, которая имела неприятное свойство нести неподконтрольную Косте чушь. Помимо генерала здесь, в штабе, было несколько вполне демонических старших офицеров. Крылатая фраза про «черных полковников» была бы здесь как нельзя более уместна: многие действительно были полковниками, и все – совершенно черными, будто их хорошенько прокоптили в преисподней, что, в свою очередь, добавляло к слову «черный» еще немного мистики. И все эти злые и подозрительные монстры выслушивали сейчас провокационные речи взбесившейся головы с уголовными наклонностями.

– Я должен сделать заявление! – с волнением в голосе торопливо говорил Костяк. – Я не мог сказать этого раньше, так как боялся мести левой моей головы. Она могла задушить меня во сне – я ведь не могу сопротивляться…

– Да что ты городишь, осел? – вступал в этот бредовый монолог Костя. – Ты вообще, в своем уме?!

– Пусть говорит! – свирепо отрезал Генерал, и Костя прикусил язык. Генерал по-прежнему вызывал в нем совершенно непреодолимый страх.

– Я хочу признаться в том, какова была истинная цель нашего задания! – таинственным голосом сказал Костяк.

– Какого такого задания? – еще больше насупился Генерал. Глаза его, засветились ярче, зрачки сузились еще сильнее, превратившись в узкие черные полоски.

Офицеры напряженно переглядывались, некоторые подались вперед, словно собирались внезапно броситься на пленников и разорвать их своими когтями.

– Нас подослали, чтобы вы сами привели нас в свой лагерь, – сказал Костяк и сделал многозначительную паузу.

– Ну?! – прорычал Генерал. – Дальше!

– Вот мы и здесь, – усмехнулся Костяк. – Половина задания выполнена. Осталось только взорвать бомбу…

– Что?!

– Взорвать. Бомбу, в смысле…

– Какую бомбу? Где она?

– Вот! – сказал Костяк и ткнул пальцем в сторону испуганного Темы.

– Не понял… – протянул Генерал, и его крылья нервно хлопнули за спиной – тот сидел на табурете, без спинки.

– Ведь вы прослушиваете разговоры в нашей камере?.. Э-э… комнате?

Генерал недоуменно посмотрел на своих подчиненных. Костя в в свою очередь недоуменно посмотрел на голову, которая все более явственно становилась лишней. Тема соответственно недоуменно смотрел на все вокруг. Ему просто хотелось спать.